Измена. Мой непрощённый (СИ)

— Давай, будь послушной девочкой. Ложечку за маму.

Сопротивление длится недолго. Я позволяю себя накормить. И злость отступает. И только обида на то, что из памяти выпал заветный кусочек, вынуждает меня сожалеть.

«Ничего, наверстаем», — думаю я. Моё тело уже абсолютно покорно. Осталось чуть-чуть подождать, чтобы вдобавок ему покорилась душа.

Глава 49. Илья

В начале недели решаю наведаться в зал. Абонемент оставляет ещё два занятия. Нужно использовать! Надеюсь не встретить тут Виктора. Почему-то теперь мне не хочется видеть его.

Но судьба ко мне не благосклонна. Он выходит из тренерской, в майке и джинсах. Сумку зажал в кулаке. Напряжённый какой-то. Я ещё не разулся. Сажусь у окна, и опять утыкаюсь в смартфон.

Теперь у меня небольшая бородка. Отрастил для понта! Снежанка одобрила. Она говорит, что щетина приятно щекочет, когда я целую её.

«С новым имиджем в новую жизнь», — это и есть мой девиз. Так что Виктор навряд ли узнал бы меня. Даже если бы знал.

Он достаёт из распахнутой сумки пуловер. Надевает его через голову. Краем глаза слежу. И пытаюсь сравнить нас друг с другом. Осаждаю себя! Хватит сравнивать. Хватит! Жизнь не игра в догонялки. У каждого собственный путь.

Гудок полицейской сирены выводит меня из глубокого транса. Я смотрю за окно. Но там никого. Только тачки качков, которые здесь занимаются. Этот звук был обманкой! И я продолжаю сидеть недвижим, когда Витя садится на лавку и вынимает смартфон. Он долго смотрит, прежде, чем взять. Звук оглушает, и это вынуждает его ответить.

— Слушаю, — произносит со вздохом.

Я усиленно делаю вид, что не слышу его. Фразы обрывками рвутся наружу. И мне не понять, о чём речь.

— Что случилось? Ты где? Ты жива? — прорывается сквозь равнодушие.

Я бросаю короткий внимательный взгляд. Профиль его напряжён до предела. Он дышит порывисто. Так, словно на том конце провода кто-то очень родной для него.

«Настя?», — думаю я. И эта мысль побуждает меня навострить свои уши. И теперь все слова обретают совсем иной смысл.

— Прошу тебя, только не плачь. Я приеду! Да. Хорошо. На нашем месте.

На лбу проступает испарина. Не плачь, я приеду? Жива ли она? С трудом заставляю себя усидеть, пока он одевается. Какого хрена творится? Если речь о моей бывшей жене, то я должен знать, что случилось. Почему она плачет? Хочу набрать её прямо сейчас, но с другой стороны, опасаюсь услышать заплаканный голос. К тому же, её воздыхатель вот-вот выйдет вон.

В холле нас несколько. И мне удаётся, не вызывая вопросов, уйти. Зал подождёт! У меня есть дела поважнее. Он торопливо садится в машину. Я выжидаю каких-нибудь пару секунд, и «седлаю коня». Благо, что конь у меня незаметный! Веду его тихо, едва привлекая внимание. На перекрёстке стою, выжидая, куда повернёт.

Он уходит правее, петляет по улочкам «сонного царства». Старый район утопает в деревьях. В сумерках слышно, как ветер листвой шелестит.

Он въезжает в один из дворов. Я паркую машину на въезде. Не хочу рисоваться! Сердце безумно стучит. Я боюсь даже думать, что мне придётся увидеть. Куда я попал? Ведь это не Кирова 40, где Харитонов прописан. Да и ночлежка их с Настей стоит совершенно в другой стороне.

Я крадусь как шпион, чтобы слиться с жилой атмосферой. Вижу, как Виктор паркуется рядом с теплушкой. В окружении старых домой это здание выглядит ветхим. Скорее всего, оно выполняет какую-то функцию. Внутри него теплится жизнь. И на фасаде какой-то умелец изобразил живописный пейзаж.

Виктор выходит, скользит испытующим взглядом по кругу. Я прижимаюсь к стене старой арки. Ему меня не разглядеть! Вижу, как он торопливо ступает, обойдя кирпичи, исчезает внутри. Потеряв его из виду, я выхожу из укрытия. Двор пустой. Кроме двух увлечённых беседой мамаш. Их детишки воркуют в песочнице.

Я прохожу по косой. Оглядываюсь, в попытке найти Настин Фиат. Его нигде нет. Но я не могу дать задний ход! И подхожу максимально близко к зданию. Там, позади, между ним и забором, что-то происходит. Звук голосов становится громче. Понимаю, что, если меня обнаружат, то придётся прикинуться писающим. Иначе моё появление здесь не объяснить! Но продолжаю стоять, ощущая сквозь тонкую куртку холод кирпичной стены.

— За тобой никто не следил? — произносит девичий голос.

— А за тобой? — отзывается Виктор.

Девушка медлит:

— Надеюсь, что нет.

Далее слышится всхлип. А после — громкое: «Б*ять!».

— Это… это он сделал?! — рявкает Виктор.

— Вить, ты прости меня, — сквозь слёзы роняет она.

Кто она? Девушка! Кто же ещё? Но самое главное — это не Настя.

Я стою, как приросший. Жутко хочется выглянуть. Но боюсь быть услышанным.

— Ань, уходи от него! — давит Виктор.

— Я пыталась, — вздыхает она.

Судя по голосу, я представляю брюнетку. Худую и хрупкую. Но самое главное, это — не Настя! Я порываюсь включить диктофон. Но запрещаю себе это делать. Просто слушаю каждое слово их странной беседы. Трудно представить, что это тот самый Виктор. Который признался в любви моей бывшей жене.

— Я не могу это видеть! Мне больно, — шепчет надсадно. И больно становится… мне.

Сглотнув, продолжаю стоять неподвижно.