Измена мужа. После (СИ)

Действительно. Все вопросы исключительно ко мне. Это же я приперлась из командировки раньше положенного и обломала ему всю малину.

Ничего не отвечаю. Просто буравлю его взглядом, который красноречивее любых слов.

Дима цепляет одеяло и судорожно обматывает им бедра. Его девица мечется по комнате как загнанный в клетку зверь: собирает свои разбросанные по полу вещи.

— Пошла вон, — говорю ровно.

Она замирает. Вперяется в меня непонимающим взглядом.

Действительно тупая. Как пробка.

— Пошла вон! — повторяю чуть громче. — Или мне самой тебя вышвырнуть?

Девица отмирает. Хватает попавшуюся под руку блузку и пулей пролетает мимо меня.

Дима остается стоять на месте. Его обнаженная рельефная грудь высоко вздымается, а испуганные глаза бегают по моему лицу.

— Алинчик, дорогая, послушай… Я все могу объяснить… Я…

Смотрю на него, такого красивого и такого лживого, и на меня с новой силой накатывает приступ тошноты. Тщетно пытаясь сглотнуть, закрываю рот рукой и бегом срываюсь в туалет. На этот раз сдержаться точно не получится.

Только бы успеть добежать!

Приземляюсь перед унитазом на колени и опорожняю желудок. Спиной чувствую, что Дима стоит на пороге. Дышит тяжело и рвано.

— Родная, тебе помочь?

— Не подходи! — предостерегающе повышаю голос. — Не смей приближаться!

Нажав кнопку смыва, подхожу к раковине и умываюсь. Чувствую себя так, будто меня переехал самосвал. Живот болит, сил нет, а в груди — дыра. Сосущая бездна безысходности.

Утираю рот полотенцем. Наши С Димой взгляды пересекаются через зеркало. Непривычно видеть на по обыкновению горделивом лице мужа выражение вины. Сейчас у него вид побитой собаки, но мне его совсем не жаль.

— Алин, давай поговорим, — просит тихо. — Я тебя люблю, ты же знаешь.

— А ты ничего не перепутал? — усмехаюсь горько. — Может, ты любишь свою Ясмину? А со мной тебе просто удобно?

— Она мне никто! Клянусь!

Стремительно шагнув вперед, муж пытается схватить меня за руку, но я уворачиваюсь.

— Но тем не менее ты привел ее в наш дом. И в нашу постель.

— Это… Это просто разовая интрижка! Она ничего не значит! Пожалуйста, милая, поверь мне!

— Я больше не верю тебе, Дим! Не верю!

Сердце разрывается на куски от боли, а на глаза наворачиваются слезы. С трудом верится, что мужчина, которому я доверяла, в одночасье обнулил то, что мы создавали годами. Шестнадцать лет брака, двое детей и третья беременность, о которой он пока ничего не знает… Неужели это все коту под хвост?

— Родная, я понимаю, что облажался… Понимаю, что обидел тебя. Но прошу, дай мне шанс все исправить!

Дима выворачивает мне душу наизнанку одним лишь взглядом. Ведь когда-то я безумно любила его. Да и сейчас, говоря по правде, люблю…

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Я хочу развода.

— Алин, умоляю, — неожиданно он падает передо мной на колени. — Только не развод!

Он издевается! Без ножа режет! Заживо!

Уж лучше бы сказал, что любит ее. Лучше бы валил на все четыре стороны. Мне так было бы проще… Отпустить, забыть и самой забыться. А он травит. Мучает. Деспот!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Ох, как было бы легко обрубить, если б не было чувств. А так из сердца вырывать приходится… С болью, с разочарованием, с воплями.

— Прошу, выслушай меня! — Дима обхватывает мои ноги и вдруг замирает, уставившись куда-то чуть ниже моего живота. — Алин… С тобой все в порядке?

Ничего не понимая, опускаю взгляд вниз и вдруг замечаю, что на светлых льняных брюках, прямо у развилки ног, расползается темное кровавое пятно.

Глава 11

Скорая, экстренная госпитализация, анализы, УЗИ и как итог неутешительный диагноз — самопроизвольное прерывание беременности. Или, говоря простым языком, выкидыш.

Дима оплачивает мне вип-палату, врачи сдувают пылинки, медперсонал проявляет участие, а я лишь смотрю в одну точку и чувствую, как из меня капля за каплей утекает жизнь.

Еще сегодня утром все было хорошо. Я пребывала в приподнятом настроении и думала о том, как оригинально сообщить любимому мужу о беременности. Прошло всего несколько часов, и вот мой мир уже разбит вдребезги: ни любимого мужа, ни беременности у меня больше нет. Я опустошена до предела. Выпотрошена, словно мумия.

Мимо меня ходят люди, но я не вижу лиц. Фоном звучат их голоса, но я не различаю слов. Такое ощущение, что я нахожусь глубоко под водой и шумы внешнего мира продираются через ее толщу. Я погружена в себя. И не уверена, что когда-нибудь смогу вынырнуть наружу.

Там слишком страшно. И слишком много боли.

— Алина! Алина! Вы меня слышите? — кто-то тормошит меня за плечо, и я нехотя отрываю взгляд от светло-голубой стены.

Передо мной девушка в белом халате. Должна быть, одна из тех, кто тут работает.

— Алина, к вам супруг рвется, — говорит она. — Я пущу его ненадолго?

Ответить не успеваю, потому что в эту секунду взволнованный Дима с громким возгласом «Она моя жена!» врывается в палату. Несколько секунд смотрит на меня глазами страдальца, а затем обращается к медсестре:

— Девушка, оставьте нас наедине.