Измена мужа. После (СИ)

— Алин, ну серьезно… Мы с тобой столько лет вместе, а ты подозреваешь меня в интрижке с какой-то вчерашней школьницей. Тебе самой не смешно? — он добродушно улыбается.

— Даже не знаю, смеяться мне или плакать.

— Брось, родная. Это просто нелепая случайность, — он приближается и обнимает меня со спины. — Хотя, знаешь, мне даже приятно, что ты ревнуешь, — посмеивается. — Значит огонек нашей страсти не угас, а?

Он игриво щипает меня за бок, пытаясь развеселить, но я, если честно, по-прежнему в смятении. Дима вроде бы выглядит убедительным, но червячок сомнения все равно бередит душу…

Еще ведь эта красная помада на губах Ясмины! И оттенок такой… Точь-в-точь как след на Диминой рубашке. Насыщенный, с вишневым отливом. Как мне не сопоставлять эти два факта? Сначала пятна на одежде мужа, потом секретарша на его столе…

Господи! Неужели я одна из тех дур, кто отказывается замечать очевидное? Или я все же параноик, который накручивает себя по поводу и без?

По отношению к самой себе очень сложно быть объективной. Может, к психологу сходить? А то я уже с трудом различаю, где реальность, а где плод моего больного воображения.

— Дим, я вообще-то к тебе по поручению начальницы, — высвобождаюсь из его объятий и подхожу к окну.

Сейчас мне не хочется, чтобы он меня трогал. Я дезориентирована и сбита с толку. Единственное желание — поскорее оказаться наедине с самой собой и как следует все обдумать.

— Слушаю, — муж словно чувствует мое подавленное состояние и держится на расстоянии. — И что же нужно от меня Криничной?

— Чтобы ты поговорил с Диной Александровной.

— По поводу?

— По поводу формы номер девять. Твои сотрудники неправильно ее заполняют, что усложняет работу нашему отделу. Криничная просила Дину Александровну соблюдать требования аудиторов, но та стоит на своем.

— М-да, с ней всегда так, — Дима трет переносицу. — Терпеть не может под кого-то прогибаться.

— В нашей работе нужны быть гибким.

— Знаю, — вздыхает. — Ладно, я поговорю с Диной Александровной.

— Двадцать шестого числа вы сдаете отчеты. Криничная очень просила, чтобы в этот раз все было оформлено правильно.

— Я услышал.

— Хорошо. Тогда я пойду.

Устремляюсь по направлению к двери, но Дима перехватывает меня на полпути.

— Алинчик, ну ты чего какая суровая? — заглядывает мне в лицо. — Даже не поцелуешь любимого?

Так и тянет съязвить, но я сдерживаюсь. За годы семейной жизни поняла, что вспышки гнева и ядовитый сарказм — это отрава для отношений. Любой брак, в том числе и наш, держится на компромиссах. Поэтому в любви, как и на работе, нужно проявлять гибкость.

Натягиваю улыбку и позволяю Диме себя поцеловать. Правда, его язык к себе в рот не пускаю. Ограничиваюсь формальным контактом губ.

— Удачного дня, — бросаю ровно.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— До встречи дома, родная, — прилетает мне вслед.

Глава 7

Мимо красногубой Ясмины прохожу с гордо поднятой головой. Не удостаиваю ее ни взгляда, ни слова. Просто шагаю через приемную с выражением непоколебимого спокойствия на лице.

Правда, когда я оказываюсь в общем коридоре, моя маска благополучия стремительно слетает. Стискиваю зубы и морщусь. Так неприятно подозревать собственного мужа в интрижке с секретаршей! Чувствуешь себя шизофреником в стадии обострения. В голове звучит множество голосов. Одни обвиняют мужа, вторые оправдывают, третьи вообще советуют подправить макияж обнаглевшей девице.

— Алина Андреевна, с вами все в порядке? Вы какая-то бледная, — громыхает где-то рядом.

Поворачиваю голову и вижу, что прямо на меня, подобно барже, плывет Дина Александровна. Ее пышные телеса колышутся при ходьбе, а второй подбородок подрагивает.

— Здравствуйте, Дина Александровна, — выдавливаю улыбку. — Все в порядке. Я просто задумалась.

— О чем? — она смотрит изучающе.

— Что «о чем»? — не сразу доходит до меня.

— О чем задумались, спрашиваю.

— А… Да так, о своем.

— Видели новую секретаршу Дмитрия Эдуардовича? — вдруг спрашивает она.

В первые секунды теряюсь. К чему этот вопрос?

— Видела, — подтверждаю осторожно.

— Внучка Федосеева, — поясняет Дина Александровна. — Тупая как пробка. Слово «документ» пишет через «а».

— Да вы что?

— Угу. Я сначала думала, это просто опечатка. А потом гляжу — она везде так пишет. И плевать, что Ворд ей красным подчеркивает.

Если честно, Дина Александровна всегда была для меня загадкой. С самых первых дней в компании я плохо понимала эту женщину. Ее юмор, замечания. Вот и сейчас — она рассказывает мне гадости про секретаршу мужа, а я все гадаю, зачем она это делает? И что я должна ей ответить?

— Бывает, — пожимаю плечами. — Не все наделены природной грамотностью.

— Ну да, — Дина Александровна продолжает блуждать по моему лицу внимательным взглядом, и я не могу избавиться от ощущения, что она видит меня насквозь. — Ладно, Алина Андреевна, удачи вам. Заходите к нам почаще.

Последнюю фразу она выделяет интонационно, и я судорожно киваю, дескать, кончено, обязательно зайду.