Молю Драконьего Бога об одном: не чувствовать эту боль, забыться. Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Выныриваю из беспамятства от того, что кто-то мягко, но настойчиво трогает меня за плечо.
— Сонечка? Сонечка, дочка? — раздаётся откуда-то сверху.
Жмурюсь от яркого бело-жёлтого света магического светильника в руках у господина Жако.
— Я тебя потерял, беспокоился! Ты чего здесь? Где все?
Он поднимает светильник на уровень плеч и растерянно осматривается. Реальность обрушивается на меня с новой силой. Всхлипываю и мотаю головой из стороны в сторону.
— Он… забрал их, забрал Ленарда, — вытираю щёки, но они всё мокнут и мокнут.
— Тот дракон? Твой муж? Кхм… делааа, — господин Жако вздыхает. — Вот, значит, от кого послание.
— Послание? — я вскидываю голову, снова вытираю щёки. — Какое послание?
Господин Жако шарится во внутреннем кармане сюртука и достаёт чёрный конверт из плотного дорогого пергамента с багровой круглой печатью, в которой я даже в тусклом свете узнаю фамильный герб Эварров.
— Доставили в аптеку сразу, как ты убежала, просили вручить лично в руки. Что-то важное?
Выхватываю у него конверт, проношусь через комнатку к выключателю, дёргаю за него. Часто моргаю, привыкая к яркому свету. Ломаю печать. Внутри лишь маленькая записка на жёлтом клочке бумаги.
Проклятье! Бросаю взгляд в окно, за которым темно. Рву на себе волосы.
— Который час? — резко оборачиваюсь к господину Жако.
Тот щёлкает карманными часами, щурится и выдаёт:
— Без пяти минут шесть, а что случи…
Не слышу его больше. Перепрыгивая через три ступени, сбегаю вниз. Выскакиваю на улицу. Долю секунды смотрю по сторонам, прикидывая самый короткий путь до берега.
Но какой ни выбери, он займёт не пять минут! Больше! И как бы я ни спешила, уже не успеть…
13. Домой
Успеваю. В последний момент, когда звучит сигнальный гудок перед поднятием трапа. Поскальзываюсь на влажной от воды поверхности, но меня тут же подхватывает мужская рука.
Резко поворачиваю голову, ожидая увидеть Роланда, но это не он.
Невесть откуда взявшийся незнакомец, крепкий мужчина ниже меня на полголовы в тёмно-сером сюртуке с острым воротником-стойкой и чёрной кожаной кепке, надвинутой на самые глаза. Когда моё равновесие восстановлено, он делает шаг назад и прячет руки за спину.
— Леди Эварр? — не спрашивает, скорее утверждает. — Прошу за мной. Я провожу вас в каюту.
Делает знак рукой, предлагая мне пройти вперёд, на паром. Раздаётся повторный короткий гудок к поднятию трапа, на котором мы сейчас стоим.
Морозный ветер бросает в лицо пряди волос и солёные брызги. На ночном небе светит луна. Происходящее настолько нереально, что мне кажется, будто вот-вот проснусь. Не просыпаюсь. Весь этот кошмар — отныне моя новая реальность.
Кто этот человек? Я впервые его вижу. Звучит финальный гудок, трап под ногами дребезжит.
Надо решаться, вперёд или назад на берег.
— Мой сын там? В каюте? — спрашиваю, с тревогой всматриваясь в лицо незнакомца. В темноте не видно глаз, а по его ровной интонации не понять, лжёт он или говорит правду.
— Нет, леди Эварр. Но у меня приказ доставить вас к нему.
— Чей? — сглатываю сухость во рту. Глупый вопрос, ответ на который я и так знаю. — Приказ?
— Лорда Эварра, вашего мужа. Прошу вас, давайте поднимемся на борт. Здесь не безопасно.
Вашего мужа. Значит ли это, что свадьба Роланда так и не состоялась? Боже, но не спрашивать же об этом первого встречного…
Трап под ногами приходит в движение. С тоской оглядываюсь на знакомый берег и иду вперёд. Можно подумать, у меня есть выбор!
Спустя несколько минут держусь за поручни и смотрю на быстро удаляющийся берег. Ветер развевает волосы и обжигает холодом влажные губы и щёки. Громко тарахтят винты парома, разбрызгивая чёрную воду. Мерцающие огоньки Норленда стремительно тают. Он исчезает, растворяется в ночной темноте.
Я вижу его в последний раз — откуда-то знаю это.
— Леди Эварр, — раздаётся за спиной. — Позвольте, я провожу вас в каюту.
Киваю и молча иду за ним по пустынной палубе. Замечаю на верхней палубе троих мужчин в тёмно-серых строгих сюртуках и таких же чёрных кожаных козырьках, как у моего сопровождающего. Они застыли неподвижными статуями.
Мне вдруг становится не по себе, потому что кроме них вокруг никого.
— Где все пассажиры? — верчу головой и растерянно смотрю на своего безликого спутника.
— Этот рейс выкуплен. Здесь только вы и сопровождение, больше никого.
В течение нескольких шагов осмысливаю услышанное. «Сопровождение» больше похоже на конвой. Роланд не сомневался, что я приду. И теперь клетка захлопнулась. Всё будет по его. А мне остаётся только смириться. Если хочу увидеть сына.