Измена (не) моя любовь (СИ)

— Настасья, не отвлекай Машу от забот о Софи, — Светлана Ильинична шурша шелками закрыла рот «черепахе», повернулась ко мне:

— Мажордом познакомит тебя с расписанием Софи.

Я уже было выдохнула, но хозяйка отвлеклась на шум, я тоже посмотрела в окно. Здоровенный чёрный танк без дула, хаммер с затемнёнными стёклами остановился напротив ступеней.

— О, приехал Мэт, я так счастлива. Надо, чтоб ты, Маша, ему тоже понравилась.

Я опешила. Твою же мать, у Софи есть соплеменник, какой нибудь терьер и я буду предводителем псарни в сумасшедшем доме? Это кому я там должна ещё понравиться⁈ Что там за местную аристократию подвезли?

Хозяйка опередила мои фантазии:

— Мой сынок, мой самый славный мальчик Матвейка приехал навестить мамочку.

Учитывая, что хозяйка называла Софи «деточкой», неизвестно кто мог спрятаться за ником «сынок» — от попугайчика, до амурского тигра.

Пока меня не хватил паралич от избытка знатных персон на мою голову, я схватила тележку уложив на неё присмиревшую псинку, покатила прочь:

— Мы на прогулку.

— Да, детка и не забудь надеть на Софи козырёк от солнца. Её глазки надо беречь. Яркий свет опасен для шёрстки красивой леди так же как пламя.

О небеса! Я тоже в списке «деток». Зверинец, открывай ворота.

За дверями припав ухом к двери стоял Мухтарка, я без обиняков спросила:

— Где собаку переодеть?

Он всё понял, ткнул рукой на дверь:

— Не завидую тебе. Зачем ты брала псину на руки? Ты первая, кого не загрызло это исчадие.

— Это плохо?

— Не хорошо, это точно. Софи надо взвешивать, кормить, поить, мерить температуру, возить к мастерам, на прогулку, на регату, на кошачьи бои. Скоро у неё свадьба. И это ещё не всё. Комната, гардероб, шмотки, миски всё должно быть в идеале. Лоток должен благоухать лилиями, а какашки псины надо описывать в вечернем протоколе. Короче, ты скоро вылетишь, поэтому не знакомимся.

— Ты номер один на уровне экспертных знаний, как я поняла. Расскажи, что мне сейчас с псинкой делать? Где её расписание?

— Сама выкручивайся.

Паразит-мажордом повернулся на каблуках и преисполненный собственной важности растворился в лабиринтах колон, ковров и медных вазонов с гладиолусами. Ну и подумаешь, тоже мне, партизан.

Я завезла тележку с собакой в комнату, на пороге встала. Это комната сумасшедшей? В смысле, если она для собаки, то хозяйку лечить бесполезно. В дурдом срочно под семь замков.

Пионы в хрустальных вазонах, просто кукольные интерьеры в шелках, диваны, заваленные подушками, ковры ручного плетения по цене крыла самолёта и всё в том же духе. Открыла собачий гардероб: остановись планета, я сойду. Столько барахла не было даже у меня в прежние времена. Не говоря уже о бантиках, заколочках и всякой дребедени.

В комнате была ещё одна дверь. Толкнув её, не сомневаясь, поняла: моя обитель. Всё по простому. Кровать, стол, стул, лампа, пара шкафов. По служанке и честь.

Вернулась к Софи. Взяла какую то тряпку с вешалки, нацепила на Софи, сообщила ей, если пикнет, схлопочет. Маленькое тщедушное существо не приходя в себя от моей фамильярности смотрело на меня молча. Мне стало жаль пёсика, я взяла её на руки, прижала:

— Не бойся меня, я тебя не обижу. Но если надо, мы с тобой подерёмся, погрызёмся, поубиваемся. На сдачу я быстрая, а на любовь взаимная.

Нашла шлейку, натянула на Софи поверх её платьица:

— Ну что, погнали гулять?

Так с Софи на руках пошла к ступеням и надо же было, меня чуть не сбило дверью, отлетевшей наотмашь. Грозный бас разрубил воздух:

— Мама, я больше не хочу этого слышать!

Из двери вылетел гренадёрского роста мужик. Косая сажень в плечах, глаза горят, ноздри трепещут. Наверное это и есть «сынок». Вполне себе человеческий.

Мужчина одёрнул белую майку, взглянул на меня:

— Вот скажите, вам делать нечего? На хрена вы возитесь с этой собакой?

— Работа такая. Стартап вашей мамы.

— Себя надо уважать. Что это за работа? Найдите другую.

— Где?

— Что где? Работу найти? Да хоть бы сиделкой в приюте.

— Нету другой работы. Я тут сама на правах сироты в приюте.

И вообще…

Я уже хотела обогнуть ринг с самодуром, выскочившим мне навстречу, как вдруг услышала:

— Удел одиноких красоток, — буркнула гора наглости, а меня прям обожгло. «Одиноких»? На что это он намекает? Терпеть не могу таких нахалов.

Поймала на себе его взгляд — он цепко, не пряча глаз меня разглядывал. То есть он вещал со своей хозяйской колокольни мне своё «правильное мужское мнение», не забывая блуждать по мне именно мужским взглядом.

Вообще, должна признаться, это не самое лучшее ощущение чувствовать себя неполноценной из за чужого замечания.

— Вы кто?

— Оля. То есть Маша.

— Исчерпывающий ответ.

Я отвернулась, собираясь протиснуться между ним и стеной. В воздухе пахло скандалом. Поняла одно: галантность и покладистость в этом здоровенном дяденьке не проживали.