Измена. Не прощу твою ложь (СИ)

— Сначала ты втираешься ко мне в доверие, узнаешь подноготную моих дел и получаешь статус партнера — это раз. Соблазняешь мою дочь — это два. Потом твоя жена устраивает грандиозный скандал по этому поводу — это три. Очень странным образом ты оказываешься в больнице — четыре. И… Вишенка на торте — я совершенно случайно вижу человека, который давно ищет на меня компромат, в компании твоей жены. Это, Марк, уже пять! — Дмитрий потрясает перед моим лицом сжатым кулаком. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что эта странная цепь событий — просто случайность? Ты меня за кого держишь, за мальчика?

Я просто не понимаю, о чем он мне говорит. Не улавливаю смысла, может быть, потому что последние слова он просто орет мне в уши?

— Дим, я не специально, честно.

— Не специально? — Я даже вздрагиваю от его крика. — Ты, сучий потрох, роешь под меня, чтобы меня подставить. Только не понимаю, зачем ты втянул в это свою Лену. Хотя ты всегда был подкаблучником, не удивлюсь, если она это и организовала. Хотели в больнице тебя спрятать, как ценного свидетеля? Он заплатил тебе? Сколько? — Дмитрий со злостью лупит меня в бок со свежей гематомой. Меня скручивает, на мгновение превращаюсь в точку пульсирующей боли.

— …Илона для тебя просто разменная монета. Хотел поближе ко мне оказаться? Любовь у него… — новый удар выбивает из меня дикий вопль. Прикрыв глаза скулю от боли и страха.

— …Нет, сначала я повешу на тебя все косяки, а потом ты сдохнешь…

— …Говори, что ты знаешь о нем… Или твоя жена будет рассказывать…

Я теряю счет ударам, которые сыпятся на меня.

Сквозь пелену ужаса слышу глухие толчки в дверь и спасительный женский голос:

— Марк, открой. Марк! Я за ключом, сейчас найду кого-нибудь!

46. Пусть сами разбираются

Бегу по дорожке парка, кутаясь от промозглого ветра в теплый шарф. Стук каблучков глушит опавшая и подмерзшая листва. Омерзительная погода, как раз подходящая под не менее гадкие события этого дня. Кажется, я сегодня весь день куда-то несусь и стараюсь успеть.

Меня гонит тревога, грудь сжимает обручем ощущение беспокойства. Казалось бы, медсестра обещала зайти в палату к Марку, девочки должны спокойно ждать меня в теплом фойе. Все равно, на душе неспокойно.

Поскальзываюсь на покрытых льдом ступеньках, с трудом удерживаю равновесие. Отличный вход в больницу, сразу можно обращаться в травматологию. Наверное, потянула лодыжку. Чувствую острую резь и жжение, но ничего, потом разберусь. Не обращая на внимания на такие мелочи, дергаю тяжелую дверь.

Неожиданно она распахивается мне навстречу, и я утыкаюсь взглядом в знакомый торс. Легкий пряный запах мужского парфюма, и сердце ухает в пятки от радости и неожиданности.

— Боже мой, Лев! Как хорошо… — с облегчением выдыхаю я. Пока не представляю, что бы я стала делать, встретив Дмитрия. Вряд ли у нас состоится тёплый разговор, к тому же в присутствии детей.

Где-то на периферии сознания возникает подозрение: это очень странно, что занятой и деловой человек таскается за мной и возникает, как джин из бутылки, в те самые минуты, когда мне нужна помощь. Но тут же гоню эту мысль прочь. Я рада тому, что сейчас здесь не одна, а причины, по которым Лев оказался в больнице можно выяснить и потом.

Мне кажется, или за его спиной я вижу медсестру, которую просила заглянуть в палату под благовидным предлогом. Она идет не торопясь, и меня опять подбрасывает от смутного беспокойства. Не заходила к Марку? Или уже проверила, что все в порядке. Срочно нужно выяснить.

Лев, застывший в дверном проеме, недвижим, как Эверест, я юркаю ему под руку, чтобы не тратить время на объяснения и бежать дальше.

Этот опасный трюк мне дорого обходится: больная нога отдает острой болью. С ойканьем заваливаюсь вперед, зажмуриваюсь и уже предвкушаю, как коленками грохнусь о мраморный пол, но сильная рука останавливает мое падение.

— Лена, куда тебя несет? Идти мы будем с одной скоростью. С той, с какой я скажу, — строго выговаривает он мне, помогая доковылять до диванчика.

— Здесь Дмитрий, надо быстрее…

— Думаешь, я не в курсе? Поэтому и предупреждаю, чтобы слушалась и не делала глупостей. — усаживает меня и огладывается. — Я сейчас позову кого-нибудь. Все-таки больница…

Я упрямо заправляю за ухо прядь волос и уже открываю рот, чтобы возразить, но просторный холл наполняется детскими воплями, от которых закладывает уши. С другой стороны фойе ко мне несутся два розовых снаряда, в полной боевой готовности после недавней стычки с Илоной.

Они обе подбегают ко мне, и, перебивая друг друга начинают кричать:

— Мама, все в порядке, мы себя хорошо вели!

— Тебя не забрала Грэнни, ура!

— Мы же к папе сейчас пойдем, правда?

— Спасибо, что поймали маму…

Последняя фраза явно адресована Льву. Потирая лодыжку, не смотря на боль, смущенно поднимаю на него взгляд. И с удивлением наблюдаю, как суровый Лев Александрович смешливо щурит глаза.

— Не за что. Вы пойдете к папе. Но позже…

— Но… — надувает щечки Даша.

— Позже, — спокойно и уверенно повторяет Лев. И Ксюша, уже готовая нестись куда-то, тут же садится рядом со мной.