Измена. Няня для мужа (СИ)

Эксаль в тот день выписал мне премию. Как и вчера. Я же подумала о том, что Альбе и ему тоже нужна премия, как и самой Инес, только в виде кого-нибудь терпеливого и способного сидеть слушать её капризы, не отвлекаясь ни на секунду.

— Но без происшествий? — повернул голову в мою сторону мужчина, — она тебе не мешала?

Я помотала головой.

— Всё было хорошо, — улыбнулась я, — только я правда не понимаю, почему она не любит Франко.

Он сквасился и отвернулся.

— Любит, — коротко ответил он, — но боится, что заразит его своей болезнью.

Я не поняла:

— Эта её… депрессия, она… заразная?! — расширила глаза я.

Эксаль расплылся в улыбке.

— Долорес, ты такая смешная, — стал веселее он, — конечно же нет — у Инес нет ничего, что могло бы на кого-то перебраться.

Почему если так говорит Инес, то она болеет, а если я, то я смешная?

— Почему тогда она так говорит? — поджала губы я.

Я не шутила, чтобы думать, что я смешная.

— Потому что ей тяжело, — стал серьёзным он, — её болезнь даёт ей такие мысли.

А я успела заметить за эти месяцы кое-что интересное — он не заходил к ней после работы, хотя к Франко почти бежал и брал его на руки, если тот не спал. Если она не звала, он не шёл к ней, но терпел её нытье каждый раз, когда она его начинала. То есть всегда.

Он её не любил — это было видно сразу. И я радовалась этому, как могла радоваться тому, что с шести, или как сейчас, с семи до восьми, мы сидели втроём — я, Франко и Эксаль.

— Она странно себя ведёт, — продолжила я, — мне жалко её.

Он не хотел про это говорить. Но почему-то говорил со мной. Всегда. После работы, перед ней, уставший, злой. Говорил, а я спрашивала или слушала. Перестала краснеть и не так стеснялась его, но… я отчетливо знала, что влюблена в Эксаля Еррера. С самого первого дня, когда увидела его.

— Инес боится умереть, но не может жить, Долорес, — вытянул ноги мужчина, — давай сменим тему. Например, завтра у тебя выходной.

По телу прошла волна холода.

— Можно я тогда просто приду завтра? Без… мне не нужно платить, я просто… буду помогать вам просто так! — выпалила я.

Завтра был день рождения мамы. В такие дни хотелось сбежать из дома больше обычного.

— Давай начистоту, Долл… Долорес, — он поправил сам себя, — ты любишь свою семью?

Я кивнула, больше думая о том, что он почти назвал меня Долли, как его мама. А я ещё думала, почему Инес меня так называет, если Альба с ней не разговаривает? Видимо Эксаль называет меня Долли, когда говорит со своей женой обо мне.

— Хорошо, а тебя твоя семья любит? — продолжил Эксаль.

Я поспешно закивала, испугавшись… чего-то.

— Тебя обижают дома? — сверлил меня взглядом он.

— Зачем вам это? — не стала ему отвечать, — у меня всё хорошо. Если не хотите, чтобы я приходила завтра, то можете сказать прямо. Я не обижусь.

Он задумался.

— Ты никогда не обижаешься, Долли, — хмыкнул он, первый раз назвав меня мягко, — в этом и проблема, — он кивнул, — Роб заберет тебя завтра, как всегда. Не хочешь выходной — его не будет, — снова кивнул, — как хочешь. Просто забавно, что ты подружилась даже с Инес, а с ней бывает очень сложно. Мама скупила тебе половину магазина дурацких платьев, компенсируя тот факт, что сестра терпеть их не могла всё детство. Роб травит тебе шутки каждую поездку, а я… — он тяжело вздохнул, — мне очень жалко тебя, Долорес. Больше потому, что моя мама капает слезами о твоей судьбе каждый вечер каждого дня, когда встречает меня. Поэтому у меня простой вопрос: ты хотела бы съехать от родителей? Я могу взять опеку на тебя на эти два года.

Он видел во мне ребенка. Так же, как его мама и все остальные. Это… бесило. Делало меня недостойной его. Той, кого он никогда не полюбит, потому что я не подхожу.

— Нет, — резко ответила ему, — простите, мой рабочий день закончился. Роб ждёт.

По лестнице я спускалась в слезах. Трудно было сдерживать их. Поэтому ждущая меня у входа Альба побелела, стоило ей увидеть моё лицо.

— Что он тебе сказал?! — она была в ужасе и почти визжала.

— Н-ничего, — всхлипнула я, — у меня завтра… выходной. Так что… до послезавтра.

А после не сдержалась и обняла её на секунду. Она была теплая, хоть и тощая.

— Простите, — отошла от неё, развернулась и направилась в гараж.

— Я ему сейчас голову откручу! — прошипела Альба, грозно шагая на второй этаж, — бессовестный! Сказала же — будь с ней мягче, а он…! Бедная девочка! Ни дома, ни здесь покоя нет! Правильно, если хочешь, сделай сама! Эксаль!

Тут я решила сбежать, вытирая нос рукавом.

— Дол… — начал, когда я села, Роберто.

Я помотала головой и уткнулась в боковое окно.

— Он не его мать, Дол, — выехал из гаража мужчина, — он не влюблялся в тебя с первой беседы. И сам по себе он… вряд ли вообще мог привязаться к тебе. Просто… он такой человек, понимаешь? И если ты подумала, что он будет с тобой, как Альба — будто ты действительно её дочь, то…

— Он мне нравится! — вырвалось у меня.

За словами рванули слёзы.

Лицо водителя стало ещё удивлённее, а после жалостливее.

— М-да… про это мы все не подумали, — пробормотал он, — а… эм… ты же понимаешь, что он?..

Договаривать Роб не стал. Я кивнула.