Измена. Паутина лжи (СИ)

– Да, я была беременна от Дана. После того как он вернулся к тебе, признаюсь, я хотела тогда отпустить его. Это был единственный момент, когда я усомнилась в своей цели. Честно старалась забыть, уехала подальше отсюда, занялась карьерой. О беременности узнала не сразу, а когда поняла, что жду ребёнка, мне стало ясно – судьба меня снова к Дану толкает. Но доносить я не смогла. На шестом месяце у меня случился выкидыш. И в этом снова виновата ты! Я тогда приехала в город, хотела Дану сообщить о ребёнке, а он… Он прошёл мимо меня и даже не заметил. Он к тебе спешил. Красивый, счастливый, с цветами, – темнеет её взгляд, мне кажется, я вижу слёзы в этих безумных глазах. – А вечером у меня началось кровотечение. И… Ну, дальше ты знаешь!

– А ты не думала, что это к тебе бумеранг прилетел за все твои старания?

– Не-ет, бумеранг прилетел тебе! Я тогда поклялась отомстить. Я долго готовилась, мне нужно было набраться сил, власти и связей. Сначала я просто хотела тебя убить вместе с ребёнком, но потом придумала более интересный вариант. Я хотела, чтобы Дан сам ушёл от тебя. Чтобы ты почувствовала на себе, каково это, когда выбирают не тебя.

Она захлёбывается злобой дальше, но я уже не разбираю слов, я застыла и сижу онемевшая. В голове крутится только одна мысль. Как спасти ребёнка?

Эта ненормальная говорила, что Машенька скоро будет здесь. И голос Дана я слышала. Значит, он рядом? Сможет ли он помочь малышке.

И что вообще хочет эта больная от нас теперь, когда всё вскрылось?

От этих мыслей становится ещё страшней. Я почти уверена, что Елена задумала что-то слишком ужасное.

Хочу спросить её, но у неё вдруг звонит телефон.

Елена отвечает, уходит куда-то.

А через пару минут она возвращается. Внутри у меня всё начинает трепетать, потому что на руках у неё спит моя малышка…

Глава 33.

Я встаю на колени, вытягиваюсь в струнку, видя мою крошку. Она завёрнута в детское одеяльце, и мне видна только её головка в шапочке и вздёрнутый носик, но этого достаточно, чтобы всё в душе перевернулось, затрепетало и потянулось к МОЕЙ дочери.

Я всё ещё с трудом осознаю тот факт, что девочка моя жива. Хотя во мне давно смешались чувства, и Машеньку я уже приняла, как родную. Но теперь эта щемящая нежность усиливается в разы, и отчаяние растёт вместе с ним от страха за мою беспомощную крошку и невозможности защитить её, вырвать из лап этой змеюки.

Дёргаю связанными за спиной руками, всхлипываю от дикого желания прикоснуться к моему ангелочку. От разочарования и страха за ребёнка внутри всё трепещет, пульс стучит в ушах, по щекам бегут слёзы.

– Что? Хочешь подержать? – цинично усмехается Елена.

– Да, – смотрю на неё с отчаянием. – Ты говорила, если я откажусь от Дана, то смогу исчезнуть с ребёнком.

– А ты поверила? – цинично смеётся. – Не-е-ет. Так просто ты не уйдёшь. Считаешь меня полной идиоткой? Отпустить тебя, чтобы потом ты выползла снова в самый неподходящий момент?

– Я клянусь. Я исчезну, и ты никогда меня не увидишь, – начинаю всхлипывать, вижу, как эта ведьма упивается моими страданиями.

Пусть, мне не жалко, лишь бы ребёнку не навредила.

– О, как интересно. И что же ты готова отдать за малявку? – выгибает надменно бровь.

– Всё! Всё что угодно. Что ты хочешь?

– Жизнь! Я хочу твою жизнь! – шипит она.

Я зажмуриваюсь. Нет, умереть мне не страшно, я бы за ребёнка не раздумывая заплатила такую цену, но… Что дальше? Дочь моя попадёт в лапы к этой упырихе? Я не могу позволить, чтобы её воспитывала такая тварь.

– Молчишь? – усмехается Елена. – Страшно?

– Нет, – шепчу обречённо. – Как ты хочешь её забрать? Мою жизнь? Что тебе нужно? Я и так перед тобой на коленях, как на эшафоте стою!

– Хм, дай подумать, – скалиться она. – Сможешь выйти из окна? Или принять яд.

– Лучше яд…, – хриплю я.

– Ты права. Эта идея мне нравится. Но, есть одно маленькое но… Я хочу, чтобы это решение приняла не ты. Дан. Ему придётся выбрать. Кстати, он скоро будет здесь.

У меня появляется слабая надежда, Дан ведь должен что-то придумать?

Время идёт, а я стою, не шевелясь, ожидая приговора. Ног и рук уже не чувствую, всё давно занемело, но я не делаю лишних движений, чтобы не спровоцировать Елену.

А она продолжает издеваться. Садится всё на тот же стул, Машенька копошится в её руках. Раздаётся недовольное кряхтение, вижу взметнувшиеся маленькие ручки. Елена начинает неумело покачивать малышку, нервным движением засовывает ей в ротик соску.

Машенька затихает. Елена смотрит пристально на ребёнка, и на лице её какое-то брезгливое, недовольное выражение.

– Мне кажется, девчонка похожа на тебя! – вдруг вскрикивает она. – Мне это не нравится! – начинает нервно расхаживать взад-вперёд. – Она должна быть похожей на Дана! Это должна быть наша с ним дочь! Я не хочу, чтобы она напоминала ему о тебе!

Я с ужасом смотрю на эту ненормальную и чувствую, что в её голове роится что-то больное. И сердце колотится от страха за Машеньку.

– Дети меняются, – отвечаю дрожащим голосом. – У Машеньки голубые глаза и бровки как у Дана.