Измена по контракту (СИ)

— Я хочу, чтобы она сказала правду. Яна, — он требовательно смотрит на меня, с силой сжимая пальцы на моём плече, — ты должна рассказать про свои отношения с Дроздовым.

Он делает упор на слове «должна». Я прекрасно понимаю его злость и недоумение, и почти не понимаю себя. Почему я упрямлюсь? Да, правила игры изменились без моего ведома: семейные разборки проходят на моих глазах, а не где-то там за кулисами. Но я ведь подписалась на это.

Но… я не хочу сдавать Влада. Что-то изменилось во мне за последние сутки.

— Яна! — повторяет Никитос.

— Между мной и Владом Юрьевичем ничего не было. Больше мне нечего сказать, идите все к чёрту, — отвечаю я.

Настя смотрит на меня с жалостью. Она всё понимает. Она ведь тоже когда-то его любила. Знает, каково запасть на этого парня, верить ему, прощать, жертвовать ради него своими интересами.

— Где камера? — спрашивает Никитос абсолютно другим тоном.

Он больше не делает вид, что мы незнакомы.

— На ней ничего нет. Я уничтожила карту памяти. Никаких доказательств нет.

— Какая камера? — спрашивает Влад, нахмурившись. — Какие доказательства? Яна, о чём ты?

Я молчу.

— Ты правда уничтожила карту?! — Никитос не может поверить в услышанное.

— Да.

— Значит, там что-то было?

— Ничего не было, — твержу я, как попугай.

— Идио-о-отка, — тянет он. — Что случилось, Яна? Это он тебя заставил? Он тебе чем-то угрожал, ну что ты молчишь? — он меня встряхивает, я не противлюсь.

У Влада расширяются глаза.

— Ой, Никита, ну чем он мог мне угрожать? — наконец произношу я. — Он ничего не знает.

— О чём? — опять спрашивает Влад.

Мне так жаль его, сердце сжимается от боли. Но выхода нет. Всё равно он узнает — не от меня, так от Никитоса или Насти. Они молчать не будут.

— Влад, я не та, за кого ты меня принимаешь. Я специально устроилась в «Питерстрой», чтобы тебя соблазнить. Твоей жене нужны были основания для развода, и она обратилась в агентство Никиты. А мне позарез нужны были деньги. Поэтому мы придумали план. — Я прерываюсь и вздыхаю. Не хватает воздуха. — Но я передумала выполнять задание, тебе ничего не грозит. Прости меня, если сможешь. И ты, Настя, прости. И ты, Никита. Я не хотела вас подводить, просто… Я же говорила, что не справлюсь. Не для меня такая работа.

— Дурочка, — цедит Настя сквозь зубы. — Какая же ты дурочка. Я думала, ты умней, а ты повелась на смазливого мальчика. Настолько понравился секс? Неужели лучше твоего бывшего супермачо? Или так давно не трахалась, что любой сгодится?

На её лице написано презрение, но я не обижаюсь. Я и сама себя презираю.

— А как же полтора миллиона? — спрашивает Никитос, отпуская мою руку.

Я растираю пострадавшее место и пожимаю плечами.

— И что теперь? Поедешь в коммуналку? — продолжает он давить на больную мозоль.

— Поеду, Никита, а что делать? Или ты хочешь мне что-то предложить? Например, руку и сердце? Так вот, я лучше проживу всю жизнь в коммуналке, чем соглашусь стать твоей женой.

Он багровеет прямо на глазах. Чёрт, мы же дружили миллион лет, и я никогда его не унижала! Знала, что любит, и щадила его чувства. Но сегодня всё идёт не по плану. Проклятый день, когда прошлое вернулось бумерангом.

— Ладно, пойду выпью. Кто-нибудь хочет со мной? Нет? Ну как хотите. Там ещё икра осталась.

— Подожди, — просит Влад.

Я оборачиваюсь.

— Так ты с самого начала… играла со мной?

— Ну да.

— Пыталась раскрутить на секс?

— Да.

Он быстро облизывает губы. Смущается.

— А что ты знала обо мне?

— Всё, — отвечаю я. — Настя рассказала интимные подробности, которые требовались для дела, плюс мы собрали дополнительную информацию. Или ты про…

Наверняка его волнует, знала ли я о его специфических пристрастиях, но он не может спросить в открытую. Для него важно сохранить эту тайну.

— Если ты про то, о чём мы разговаривали в церкви, то для меня это не стало новостью. Я всё знала, прости. Но больше никто ничего не знает, не переживай об этом. Забудь обо всём. Живи своей жизнью, побеждай в конкурсах, строй небоскрёбы, становись самым лучшим архитектором…

Настя закатывает глаза, демонстрируя, как её задолбал этот мелодраматизм. Ничего, переживёт.

Влад переводит взгляд на неё:

— Ася, ты действительно наняла людей, чтобы отобрать у меня бюро?

— Действительно! — с вызовом отвечает она.

— Поверить не могу. Но почему? Что плохого я тебе сделал?

— Сегодня что, вечер откровений? — она криво усмехается. — Потому что я не люблю тебя, потому что ты меня обманывал, потому что я так и не смогла простить измену с Васей. Этого мало?

— Да нет, достаточно. Я так понимаю, ты обещала заплатить Яне полтора миллиона, если она затащит меня в постель?

— Всё верно. Только эта дура отказывается от денег, — Настя уже смеётся, но это нехороший смех, он грозит закончиться безобразной сценой. — Доказывает, что ничего не было, как будто по вам не видно, что было! Господи, какой грёбаный цирк она устроила, ничего кринжовее я в жизни не видела! Ну просто Мать Тереза на минималках!

— Всё было, — говорит Влад.

— Что? — удивляется Настя.

— Перечисли Яне деньги, и я во всем признаюсь.

Мы стоим, вылупившись на него.

Первым очухивается Никитос: