Измена. Побег от истинного (СИ)

Преодолевая омерзение и дрожь в руках от ужаса, я ткнула пальцем в Фелицию, стараясь не обращать внимания на того, кто стоял рядом.

— Вот она. Та ведьма, что пытается отнять моего ребёнка и мужа!

Иштван бросил короткий взгляд на картинку, и лицо его посуровело. Глаза по-прежнему оставались безжизненными.

— Я никогда не верил в совпадения, — выдохнул он, — очевидно не напрасно.

— Вы тоже кого-то узнали? — робко предположила я. Иштван кивнул и швырнул картинку на стол. Ткнул пальцем в одну из женщин, что стояла рядом с Фелицией и, судя по лицу, заливисто смеялась.

— Это моя жена, — процедил он, — Вероника Арделиан.

Я разглядывала картинку несколько секунд, пытаясь осмыслить услышанное.

— Как это возможно? — тихо спросила я, — что она там делает… столько лет назад, да ещё и в компании с Фелицией!

— Я бы тоже очень хотел знать ответ на этот вопрос, — прорычал Иштван.

Я потянула к себе книгу с рукописными страницами, лежащую на столе.

— Вы нашли эту картинку в этой книге? Но если она из вашей библиотеки, выходит, вы сами её туда когда-то положили и должны были знать о ней!

— В том-то и дело, — мрачно отозвался Иштван, — это не моя книга. Она принадлежала Веронике — судя по почерку. После гибели жены я не глядя собрал её книги и отнёс сюда, чтобы спасти от мародёров. Если бы я только заглянул туда раньше… если бы мог узнать, что за тайны она хранит…

Он вытер ладонью лицо и шумно вздохнул, оперевшись на стол и буравя тяжёлым взглядом книгу. Я промолчала, не зная, какие слова были бы уместны в такой ситуации. «Сочувствую вашему горю»? «Сожалею о том, что произошло»? Всё это звучало ужасно пóшло и неуместно, а разум подсказывал мне, что Иштван сейчас в том состоянии, что мало что способен расслышать.

Чтобы занять себя, принялась переворачивать страницы злосчастной книги, найденной Иштваном. Они были исписаны текстом на непонятном мне языке. Кое-где попадались и рисунки: схематические изображения каких-то растений, животных или символов.

— Нашли что-нибудь? — глухо спросил Арделиан, быстро взглянув на книгу. Я пожала плечами и подтолкнула её к нему:

— Если бы смогла понять хоть что-то, возможно, нашла бы.

Иштван пролистнул страницы и прищурился:

— Это написано на архдраконите — стародраконьем языке. Обычному человеку такое не прочесть…

Он положил разворот перед собой, разгладив его ладонями, и наклонился над ним. Его глаза засветились знакомым бело-зелёным сиянием, и в них чётко обозначились вертикальные зрачки.

Беззвучно пробормотав что-то, Арделиан принялся медленно перелистывать страницы.

— Вы говорили, Алый упоминал о каком-то ритуале? — вдруг сказал он. Я кивнула:

— Да, что-то о том, что ведьма скоро его проведёт.

— Уж не об этом ли была речь? — задумчиво проговорил Иштван. Он указал на страницу, испещрённую надписями всё на том же архдраконите. Надписи располагались вокруг рисунка: тощей фигуры, отдалённо похожей на человеческую, но с очень длинными руками и ногами. Из головы у неё торчали хаотично изогнутые линии, похожие то ли на ветки, то ли на… корону?

Я невольно взглянула на злополучную картинку и почувствовала, как тело содрогнулось в ознобе от ужаса. Фигура в чёрном была поразительно похожа на фигуру из книги Вероники.

— Здесь написано: «Ритуал воцарения лесного короля», — сказал Иштван, указав на надпись под изображением из книги.

Ноги приросли к полу, а во рту пересохло. Кажется, надвигалось что-то чудовищное.

— Как это всё связано с Реном и мной? — растерянно вырвалось у меня.

Глава 25

Рейнольд

Красивое личико Фели, искажённое ужасом, на мгновение показалось мне отталкивающим. А то, что она делала что-то за моей спиной и сейчас пыталась это скрыть, взбесило до предела.

— Прочь! — прорычал я и двинулся на неё. Фелиция взвизгнула и вжалась в подушки дивана.

— Это совсем не то, что ты думаешь, милый! — вскрикнула она, выставив вперёд руки, будто пытаясь защититься от меня.

Я мог бы в одно мгновение сломать их, как и её нежную шейку — такая во мне клокотала ярость — но её последняя фраза заставила меня притормозить.

— Да? — нехорошо усмехнулся я, — и что же я думаю?

Глаза Фели забегали. Я возвышался над ней, а она всё больше и больше вжималась в подушки, будто желая утонуть в них совсем.

— Мне не спалось, — лихорадочно задыхаясь, словно от быстрого бега, пролепетала она, — я отправилась сюда, думала, здесь я быстрее усну…

— А разговаривала ты, надо полагать, с подушкой? — подняв бровь, ехидно осведомился я. Ярость кипела, тёмными всполохами мелькая перед глазами. Я ненавидел, когда мне лгали так неприкрыто, бросая ложь в самое лицо.

— Я… я не разговаривала! — выкрикнула Фели. Её длинные ресницы затрепетали, а глаза заблестели от слёз, — во всяком случае, я этого не помню! Возможно, я сказала что-то во сне!

Услышав этот беспомощный бред, я не выдержал и громко расхохотался ей в лицо. Фелиция ойкнула и сжалась в комочек, закрывшись руками.

Отхохотавшись, я резко замолчал и взглянул вниз на Фелицию. Она только пискнула.

— Встань, — отрывисто велел я.

— Но…

— Встань! — рявкнул я.