Измена. Подарок небес (СИ)

— Мама будет категорически за! — раздался за спиной голос любимой мамули.

Глава 4

Дядя Паша настойчиво предлагает мне помочь с поиском и оплатой авиабилета. Никакие мои отнекивания и доводы на него не действуют. На каждое моё слово у него находится как минимум два контр-аргумента. Он краснеет, суетится, распаляется всё больше и больше, В конце концов я обречённо сдаюсь, понимая, что открутиться, не обидев отчима, у меня не выйдет.

Через пол часа довольный дядя Паша сообщает, что билет куплен и я вылетаю в восемнадцать тридцать пять, по местному времени.

Бросаю взгляд на телефон. Сейчас час тридцать дня. Получается, что на сборы и прощание с ребёнком и родителями у меняя остаётся чуть более двух часов. При мысли о скором расставании с сыном и о предстоящем перелёте у меня перехватывает дыхание. Сдерживаю себя, стараясь не разреветься, захожу в спальню и склоняюсь над детской кроваткой.

Мой кроха сладко спит: лицо безмятежное, губки слегка приоткрыты, вьющиеся каштановые локоны спадают на лоб, оттеняя персиковую нежность чуть подзагоревшей кожи — идиллия и покой, достойные кисти художника.

— Маленький мой, как же объяснить, почему маме приходится уезжать без тебя?! — смахиваю набежавшую влагу и даю себе установку не раскисать.

Не хватало ещё сына своими слезами растревожить!

— Скучаю. Уже скучаю!

Словно почувствовав моё присутствие, сын шевелится, открывает глазки и радостно улыбается, перехватив мой взгляд. Улыбаюсь в ответ, а потом беру его на руки и, всё оставшееся время, практически не выпускаю из объятий.

Вопреки моим опасениям, Кирилл принимает известие о моём внезапном отъезде с недетским достоинством и пониманием — не плачет и не требует взять его с собой.

— Мамочка едет лечить папу. Папочке плохо, но мама даст ему волшебную конфетку и ему будет хорошо. А потом они вместе прилетят сюда и будет мой День рождения. — доверительно сообщает он бабушке.

Выражение его мордахи, при этом, настолько забавное, что мы с мамой не выдерживаем и начинаем смеяться.

Это немного разряжает атмосферу, настраивает на позитивный лад.

Время, до приезда такси, проносится незаметно.

Полечу налегке. С собой лишь сумочка с документами, кошельком и базовым набором косметики — не вижу смысла таскаться с чемоданом. Всё равно скоро вернемся сюда с Глебом, да и не к чему мне в городе купальники и пляжные наряды, а всё остальное вполне заменимо. Обойдусь как-нибудь.

Глебу я о своём скором прилёте решаю не сообщать:

Во-первых — вполне возможно, что мой любимый сейчас отдыхает и мне бы очень не хотелось ненароком его потревожить.

Во-вторых — зная про мою ужасную аэрофобию, он наверняка начнёт меня от полёта отговаривать. Нервничать будет, волноваться…

Нет уж! Во время болезни покой крайне важен!

Ну а в-третих — хочу сделать ему сюрприз. Уже представляю себе его радость и удивление, когда я неожиданно появлюсь на пороге!

К слову, о моей аэрофобии: летать я действительно очень боюсь. Каждый перелёт для меня превращается в своеобразную пытку. Если бы не острая необходимость — ноги бы моей не было на борту самолёта! Но ради любимых я готова пойти на многое.

Как истинный перестраховщик, приезжаю задолго до завершения регистрации. Меня смущает погода, но успокаиваю себя тем, что билеты же продают, а значит всё должно быть ок.

Прохожу в чистую зону и начинается моё длительное и томительное ожидание.

Несколько часов спустя, издерганная и уставшая, поднимаюсь на борт самолёта как на эшафот. Еле передвигаю одеревеневшими ногами, ладони потные, взгляд, скорее всего, дикий и загнанный. Нервно прыскаю, представив, как выгляжу со-стороны: «Красотка!»

Взлетаем.

Мечтаю о сне. Только бы удалось! Лететь четыре с половиной часа — как чудесно было бы отключиться и промотать всё это (в идеале ещё и посадку).

Самолёт ощутимо встряхивает.

Девушка, сидящая у иллюминатора, с видом заправского охотника достает свой смартфон, прижимается к стеклу и увлечённо начинает снимать происходящее за бортом.

— Вот это разряд! Потрясно! — комментирует она заснятое — ничего се шандарахнуло! Самолёт, вон как трясёт. Жуть! Офигеть просто!

Сидящий рядом с нею парень коварно улыбается:

— Свет, а ты в курсе, что наибольшее число самолётов падает именно при взлёте или на посадке? Помнишь, я те видос показывал — вот так же чуваки снимали, снимали, а потом «бац!» и… засняли своё падение. Круто ж?!Прикинь и ты так же… и опубликуют потом твоё «Потрясно!» уже посмертно… — мелкий паршивец давольно ухмыляется и глядя на растерянную физиономию подруги, начинает гаденько так хихикать.

— Да пошёл ты, Петь! — вспыхивает девушка, после минутной заминки. — Запарил! Нафига обламываешь-то так?! Просила же оставить свои дурацкие чернушки на земле! Мало того, что нервируешь, так и отвлекаешь же — вон какую вспышку из-за тебя пропустила.

Девушка хмурится и обижено надувает губки.

А Петя, будь он неладен, продолжает: