Измена. Право на истинную (СИ)

Глава 12. Дурочка

Волчье забвение или жизнь в тоске? Кто сейчас главный? Человек или зверь? Если я приму решение пойти до конца при возможной смерти, то я подобна Ивару, который ставит выше человеческое эго. Это женщина во мне обижена и требует опрометчивого шага, ведь задели ее гордость и честь.

Меня отец всегда учил тому, что нельзя игнорировать звериную суть, вредить ей и считать, что в этом сложном тандеме главный — человек, который зачастую ошибается, если ставит себя выше.

— Мне тебя волоком затащить в храм?

Вздрагиваю от тихого вопроса Ивара, чье дыхание паром касается моей щеки.

— Давай опозорь меня перед жрецами и любовнице твоего брата, — поднимаю взгляд.

— А что ты тогда стоишь? — рычит в лицо.

— Как же ты хорошо играл роль любящего мужа, — вглядываюсь в его холодные глаза.

— Не самая моя сложная роль, учитывая, как мало тебе требовалось, — недобро усмехается. — Ты уже была готовенькой, когда я явился в твою общину.

— Во снах я тебя и полюбила, — цежу сквозь зубы. — Твое надменное лицо я приняла за лик задумчивости и одиночества.

— А я вот насчет тебя не обманулся. Глупая и наивная девица… Хотя… Я был удивлен, что ты умеешь писать и читать, — презрительно улыбается.

Задыхаюсь в возмущениях, пытаясь найти остроумный ответ, чтобы тоже унизить Ивара, но я, похоже, я и правда глупая лесная девка, что босиком бегала по траве до встречи с нареченным. И внезапно я осознаю, что я совершенно не его уровня. Мы разные. Он любит вечерами читать огромные тома с поэмами, философскими размышлениями умных мужей, скучные романы, в которых полно рассуждений и мало действий, и его привлекают шумные вечера, на которых он красуется, а я…

А я песни хочу петь у его ног, вплетая в волосы ленты, плести смешные и нелепые браслеты из цветных ниточек и бус. Я желаю готовить ему ужины, шутить, в игры играть и пить горячий травяной чай у камина за легкими разговорами. Милостивая Луна, да я дурочка в его глазах.

— Без меня ты будешь счастлив, — шепчу я.

— Милостивая Луна, ты, что, решила тут еще и в жертву себя якобы принести? — смеется и приближает лицо к моему. — Ты идешь или нет? Или, ты сначала истерики закатываешь, а теперь тянешь из меня жилы слезами. Ты хозяйка своим словам? Или ты ждешь, что я тут на колени упаду и волосы начну рвать на голове, чтобы потешить твое самолюбие? Если у меня и есть сожаление, то лишь о том, что я действовал опрометчиво и не предусмотрительно.

Вздыхаю и шагаю к лестнице. Снег тихо поскрипывает под туфлями. Мне говорили, что не надо сомневаться в Матери Луне, ведь она мудра и справедлива, но, кажется, древняя мать оборотней может иногда ошибаться. Кто мы с Иваром, если не ее глупая ошибка?

— А как вы разорвете между нами связь? — нагоняю мрачного Жреца.

Тот в ответ молчит, равнодушно глядя перед собой.

— Почему вы молчите? — понижаю голос до шепота. — Я же должна знать, что меня ждет.

Игнорирует мой вопрос, будто меня тут нет. Оглядываюсь на Ивара, чтобы он вмешался. Ему-то точно ответят, если задаст вопрос, но он лишь хмыкает.

— Я хочу знать… — сердито всматриваюсь в морщинистый профиль вредного старика.

— Оставьте свои вопросы и любопытство Верховному Жрецу и трем провидицам, — тихо и равнодушно перебивает меня.

— И я так понимаю, Вестар сейчас у Верховного Жреца? — голос Ивара раздраженный и едкий.

— Да.

— И в каком расположении духа Верховный Жрец?

— Умиротворен, спокоен и пребывает в милости Матери Луны.

Высокие двери бесшумно отворяются перед нами. Делаю медленный вдох и решительный шаг. Сейчас для меня человек выше зверя, и его боль для меня ценнее, чем волчья навязанная связь.

Глава 13. Что за день

В Храме Полнолуния особая атмосфера. Впечатляют даже не фрески, которые рассказывают историю рождения оборотней от связи женщины и волка под звездным небом и круглым ликом луны, а освещение. Тут будто вечно царит лунная ночь.

Тишину нарушает стук моих каблуков, и я встаю на носочки, потому что мне самой от этого цоканья по полированному камню не по себе. Впереди нас ждет статуя Матери Луны. Высотой в три человека минимум. Держит в изящных руках шар, что сияет мягким белым светом. Глаза закрыты, на лице — умиротворенная улыбка, а у пьедестала на коленях стоит седой старец, чьи волосы падают на спину белым водопадом. Седая борода — длиной до живота.

— Он все еще молится, — раздается скучающий голос Вестара, который лениво плывет к нам. — И думаю, что он просто надо мной издевается.

Кидаю на него испуганный взгляд. Разве так можно вести себя в священном месте?

— И вновь здравствуй, мой ангел… — улыбается, — и не переживай, наши разговоры никогда не отвлекут Верховного Жреца от его молитвы.

— Закрой свой рот, — шипит Ивар. — Поимей совесть.

— Ладно, как скажешь, Альфа, — прячет руки в карманы и скучающе перекатывается с пяток на носки, заинтересованно поглядывая в мою сторону.

— Я знаю, что ты просил взамен Кристалла Забвения, — поднимаю глаза на белый шар в ладонях статуи.

— И что же? — задает тихий вопрос.