Измена. Право на любовь (СИ)

— И я тебя прощаю, — в отчаянии шепчу я. — Артур… Хватит.

— Как оказалось, прощения мне мало, Витаминка.

— Я тебя поняла, — встаю и зло хватаю со стола поднос, — ты решил меня измором взять? Превратить в параноика, который шарахается от каждой тени? — готова в любой момент сорваться и подносом по голове Артуру постучать. — А вот не дождешься. Сиди и смотри, раз так тебе нравится. И я буду счастливой и любимой.

— И я буду за тебя рад, Витаминка.

— И только посмей свое мурло сунуть в мои новые отношения… — рычу в бессилии.

Встает, подходит вплотную и заглядывает в глаза:

— Но ты так никого себе и не подпускаешь. Признаться, меня терзает дикое любопытство, кто же растопит твое сердце, моя Снежная Королева.

— Проваливай.

— Был рад тебя увидеть, — терпкий парфюм с нотками коры и базилика на секунду кружит голову. Невесомо касается моего мизинца, и я отступаю. — Хорошего тебе дня.

Разворачиваюсь и торопливо шагаю прочь под восторженным взглядом Надежды. Прячусь на кухне и приваливаюсь к стене, прижав поднос к груди.

— Опять твой приходил? — спрашивает повариха Катя и хмыкает. — Какой он у тебя настырный мужик.

Глава 33. И тебе всего хорошего

Я не знаю, как вернуть Виту и понятия не имею, как к ней подступить, чтобы она спрятала иглы и пошла бы со мной на диалог. Да я и сам не знаю, как этот диалог-то начать, потому что вижу ее и в голове белый шум со вспышками отчаянных мыслей, какая она красивая в этом милом фартучке официантки и какой я идиот, что сунулся к Карине в поисках новых ощущений, которые аукнулись мне отчаянной свободой. И не нужна она мне без жены.

Я жду и боюсь того момента, когда Вита встретит другого мужчину. Это случится. Рано или поздно она оттает и… И я буду наблюдать со стороны. Я не в силах вырвать ее из своего черного сердца, которое лишь сейчас вновь отбивает яростные удары ревности, восхищения и желания завоевать упрямую бывшую жену, но как это мне сделать?

Мой психотерапевт говорит, что я должен отпустить жену и прошлое, а еще он заявляет, что моя измена - это попытка понять отца, переиграть ситуацию родителей по своему сценарию, чтобы пережить детскую травму, и вывести все к тому итогу, который бы меня удовлетворил и закрыл вопрос предательства отца. И да, я бы все равно подвел сценарий к тому, что Вита бы узнала о моей неверности и запустил бы процесс всего этого безумия.

И если не моя мать ушла от изменщика, то это сделала моя жена. И выбор женщины в супруги тоже был неслучаен… Короче, хожу я к этому Павлу Игоревичу, и пребываю в шоке от самого себя. Я нелогичный, противоречивый и эгоистичный мужик, который тащит на себе все свои комплексы, проблемы из детства, но я не один такой особенный.

— Сегодня без истерик? — обращаюсь к Лене, грузной женщине, которую я нанял, чтобы она следила за Кариной.

Я сдержал слово. Я закрыл бывшую секретаршу в одном из домов в Подмосковье. Вот такой я жестокий и бесчеловечный тиран.

— Нет, — Лена улыбается и отступает в сторону. — Ждет вас на кухне, Артур. Тихая, как мышь.

Шагаю через небольшую гостиную на кухню, где за столом сидит бледная Карина с чашкой чая. Без макияжа она блеклая и будто размытая.

— Привет, — слабо улыбается она.

— Как самочувствие? — сажусь напротив и кладу на стол запечатанный конверт.

— Тошнит.

— Токсикоз?

— Да.

— Ясно, — окидываю ее беглым взором. — Неважно выглядишь.

— А ты, как обычно, хорош собой.

Уставшая и примирилась с судьбой, однако это, быть может, очередная уловка и ложь.

— Открываем? — задаю я вопрос.

— Зачем ты спрашиваешь, если ты это все равно сделаешь? — обиженно поджимает губы.

— Действительно, — коротко киваю и вскрываю конверт.

Я сдавал анализы, и они показали, что активность моего семени оставляет желать лучшего. Проблема в гормональном фоне. Это не стало для меня новостью после разговора с Димой, который решил: я не достоин семьи, жены и детей, потому что такие, как я, не имеют право размножаться. Не с любимой женщиной. Если бы он мог, то обязательно осчастливил Карину “пупсиком от Артура Борисовича”.

— Я устала, Артур, — говорит Карина. — Ты… чудовище.

— Не буду спорить, — с тихим шелестом достаю из конверта бумаги.

— Ты не имел никакого морального права меня похищать и запирать…

— Кариша, — поднимаю взгляд, а она вздрагивает. — Рот закрой.

Пробегаю глазами по строчкам и придвигаю результаты теста Карине, которая их хватает и впивается в них глазами, а после переводит на меня взгляд:

— Я ничего не понимаю.

— Тест отрицательный, Кариша, — вздыхаю. — Я не отец твоего ребенка.

Губы дрожат, выступают слезы и на щеках проступаю красные пятна. До последнего лелеяла надежду, что я буду отцом ее ребенку. И мне на секунду становится Карину жаль. Глупая, наглая и отчаянная стерва, которую не ждет ничего хорошего впереди.

— Артур…

— Что? — откидываюсь на спинку стула.

— У меня ведь ничего нет…

— Ты хочешь попросить у меня денег? — удивленно вскидываю бровь. — Ты серьезно?

— Мне страшно, Артур…