Измена. Право на любовь

— Ну, знаешь! — возмущенно охает парень. — То, что у моего отца фамилия Кабанов, еще не причина вешать на него прозвище. И он для тебя, кто бы ты ни был, Роман Емельянович, а я Илья Романович.

У меня ползут брови на лоб. Я этого придурочному пацану кулаком в нос дал, когда за Витой бегал. И он сын Кабана, с которым я лишь шапочно знаком? У него сеть общепита, заправок и несколько агентств недвижимости, если ничего не путаю.

— Какого черта ты тут делаешь? — задаю я резонный вопрос Илье, который смотрит на меня исподлобья. — Пришел должок отдать?

— Меня к тебе твоя охрана не пустила, и я пошел искать обходные пути, — Илья перекатывается с пяток на носки. — Нашел слепую зону…

— Что?

— У камер видеонаблюдения есть слепые зоны, — снисходительно фыркает Илья. — И у тебя тут их полно… Этих слепых зон. Перелез через ограду, решил зайти с черного хода. Крадусь, прячусь по углам, а тут влетает черный мини-вен и из которого вытаскивают… его! — вскидывает руку на Диму. — Я такой, опа. Что за дела тут такие странные творятся? Делаю передышку, обмозговываю дальнейший план, а тут твоя тачка с визгом тормозит, а из нее ты… Ну, — пожимает плечами, — и я за тобой. Дождался, когда ты своих псов отпустишь и…

— Очень увлекательно, — цежу сквозь зубы я. — Но вопрос мой был не как ты сюда попал, а зачем ты тут?

— Хороший вопрос, да, не спорю, — кивает и угрюмо замолкает, спрятав руки в карманы.

— Господи, я аж вспотел, — тихо отзывается Дима, — когда ты успел с одним из отпрысков Кабана-то схлестнуться?

— Если не ты ему втащишь, то это сделаю я, — Илья скрипит зубами.

Засовываю в мычащий рот Димы слюнявый кляп и вновь разворачиваюсь к наглому гостю, который не собирается уходить. И смотрит на меня, будто я ему худший враг, и дело не в том, что я ударил его. Что-то из моего внимания ускользает.

— Да чтоб тебя! Говори!

— Я не планировал, но так получилось, — медленно проговаривает он слова, — я заинтересован в Вите.

В голове пусто, а Дима позади всхрюкивает и мычит.

— Что, прости?

— И дай Вите развод и оставь ее в покое. Она заслуживает счастья и любви, а ты… — окидывает меня презрительным взглядом. — Недостоин ее.

— Сколько тебе лет? — задаю я тихий и удивленный вопрос.

— А тебе? — хмыкает и возвращает мне мой же вопрос. — Пятьдесят?

— Тридцать семь, — я теряюсь перед наглостью высокомерного щенка.

— А я бы дал даже шестьдесят.

Дима неиствует на стуле. То ли ржет, то ли ревет — непонятно. Ко мне заявился молодой любовник моей жены? Какая нелепость!

— Оговорюсь сразу, — вскидывает руку и скалится в улыбке, — у нас с Витой ничего не было и познакомились мы после того, как она застукала тебя с секретаршей, однако это не исключает того, что между нами все еще быть может.

— Ее, что, на малолеток потянуло? — обескураженно шепчу я.

— Не на малолеток, — встает ко мне вплотную и щурится, — а на настоящих мужчин. И у меня вопрос, чем этот додик перед тобой провинился?

— Проваливай, — сжимаю кулаки и выдыхаю через нос.

Вот тебе и новость. Чернила на бракоразводных документах еще не просохли, а у возле Виты уже вьется молодой и наглый кабанчик.

— Что он натворил? Это как-то связано с Витой?

— А Вита для тебя не…

— Поаккуратнее выбирай выражения, — Илья улыбается.

— Она ведь тебя старше…

— А что-то тебя вопрос разницы возраста не волновал, когда ты натягивал секретаршу…

Дима опять восторженно всхрапывает и мычит, довольный сценой. Если никто не знает, что Илья тут, то могу ли и его я поучить уму-разуму с выбитыми зубами и сломанными пальцами? Мелкий наглый уродец, который решил у меня жену увести?

— Чем провинился этот джентльмен? — Илья кивает на Диму. — Похищать людей — это преступление…

— Не твое дело.

— Если оно касается Виты, то очень даже меня касается…

Ловко отскакивает и уворачивается от моего кулака.

— В этот раз ты меня врасплох не застанешь, чудак на букву эм, — хохотнув вскидывает в мою сторону руку.

Я был таким же наглым, противным и пронырливым лягушонком в его возрасте. Еще не мужчина, но уже и не мальчик, который потупит глазки и послушает старшего. Не послушает, не отступит и рогом упрется, чтобы докопаться до истины.

— А ты мне напоминаешь самого себя…

— Да вот ничего подобного, — окидывает меня презрительным взглядом. — Если доживу до твоих шестидесяти пяти…

— Мне тридцать семь.

— Староват ты для Виты. Ей тридцать три, охотник на малолеток, а тебе целых тридцать семь, дедуля. Уступи дорогу молодым, красивым, энергичным и, — одергивает куртку и скалится в улыбке, — стильным. Мода на мужиков за тридцать прошла.

А после разворачивается к Диме и наносит по его носу четкий и быстрый удар кулаком. Хруст, мычание, и Дима голову запрокидывает.

— Это тебе, урод, за Кабана.

Хороший и поставленный удар. Без сомнений, нерешительности или мальчишеской неловкости.

— Он мой… — глухо рычу я в ответ. — Руки убрал.

— Что он натворил? — Илья разворачивается ко мне на пятках и потирает костяшки. — Я имею право знать.

— С какого перепугу? — обескураженно спрашиваю я.