Измена. Право на обман (СИ)

— Я знаю свою дочь, и она любит этого бабуина, а наша роль, Настя, принимать и уважать ее решения, какими бы они ни были, однако, — подается в мою сторону и с лживым дружелюбием улыбается, — я тебе голову откручу, если твои “простите и мне очень жаль” будут лишь словами. Я готов отсидеть срок. Так вот, Саша, что думаешь?

— Думаю, что это не пустые угрозы, — не отвожу взгляда. — И я проникся к ним уважением.

— Это что получается? — шепчет Анастасия. — Мне придется на старости лет передачки мужу таскать?

— Не придется, — перевожу спокойный взгляд на нее.

— Ой, Саша, — Анастасия деловито откидывается назад и окидывает оценивающим взором, — сложный ты мужик, а. Хотя Ева и сама не из простых девочек.

Глава 50. Будь моим холстом

Если я сейчас поднимусь и войду в мастерскую Саши, то это будет означать одно. Я даю ему шанс. Несколько часов назад позвонила мама и сказала, что у нее и папы с Сашей случился серьезная беседа с физическим насилием с ее стороны. Она приняла его извинения, но сразу оговорилась, что не ждет от меня того же решения. Я девочка взрослая, умная и я в любом случае буду права.

— Я сейчас натурщица, — отстегиваю ремень безопасности, — а у натурщицы нет бывшего мужа, сына и беременности. И ей нельзя опаздывать, потому что художник ей попался вредный.

На несколько секунд замираю, прислушиваясь к учащенному сердцебиению. Я предвкушаю встречу с Сашей, полна волнения и трепета, будто действительно ныряю в запретные отношения.

— Я этого хочу? — откидываю солнцезащитный козырек и вглядываюсь в глаза отражения в маленьком зеркальце. — Хочу? Правильно это или неправильно, неважно… Хочу?

Щурюсь и внимательно прислушиваюсь я. Мне страшно, но я хочу встречи с Сашей. Да, возможно, это слабость и ошибка, но я все же выхожу из машины и торопливо цокаю каблучками к крыльцу многоэтажного дома.

Дверь в мастерскую вновь приоткрыта, и я вхожу. Саша ждет меня у холста, и я молча скидываю туфли. От макушки до пяток прокатывается волна мурашек от цепкого темного взгляда. Готов ли мой художник к тому, что прячется у меня под блузкой и скромной юбкой до колен? Выдержит ли мою маленькую провокацию?

Расстёгиваю пуговки и скидываю блузку. Через несколько секунд на пол соскальзывает юбка. Саша едва заметно хмурится. Неужели он осмелиться на приказ снять черное тонкое кружево и чулки с подвязками?

— Почему ты опять медлишь? — тихо спрашивает он. — Раздевайся.

Все же осмелился, но его фартук не может скрыть возбуждения. Какая выдержка. Настоящий художник, который ставит искусство выше кружев и чулок. Накинься сейчас он на меня, то я бы не воспротивилась его мужскому голоду, но была бы разочарована.

Бюстгальтер и трусики кидаю к юбке и блузке, а чулки снимаю уже на стуле. Медленно, без спешки, наслаждаясь прямым и напряженным взглядом Саши. Неужели и сейчас не падет жертвой коварной натурщицы? Нет. Отвлекается на палитру и краски и глухо отзывается:

— В исходную позицию.

Молча отбрасываю чулки. Вскидываю подбородок, распрямляю плечи и сажусь к Саше вполоборота.

— Лицо чуть правее, подбородок ниже. Теперь выше.

Еще несколько тихих команд, и он мешает краски, скользнув сосредоточенным взглядом по моей груди. И мне неважно, что он там нарисует в итоге. Меня увлекает сам процесс игры. Если в итоге я получу жирафа, то не буду возмущаться. Я ловлю эйфорию от густого запаха масляных красок, шуршания киста по холсту и взглядов Саши, который не обратил нашу забаву в близость, пусть я его пыталась к этому подтолкнуть.

Я опять хотела перехватить контроль, но он мне не позволил. И мне это нравится. Он определил правила в моей фантазии и требует, чтобы я им следовала. делаю медленный вдох и отпускаю мысли, ныряя в легкий транс, и которого меня вырывает голос Саши:

— Можешь расслабиться.

Руки и ноги затекли. Разминаю плечи, массирую голени. Встаю, и ко мне подплывает Саша. Сейчас точно схватит за волосы и поцелует, но он срывает простынь со стула и стелет на пол. Я обескураженно моргаю.

— Ложись, — разворачивается ко мне, — и воздержись от вопросов.

— Как именно мне лечь?

— Я же попросил без вопросов, — голос вибрирует легким раздражением.

Обхожу Сашу, стараюсь сесть на простыню с грациозностью пантеры и ложусь на спину. Я не принимаю фривольных и соблазнительных поз, а жду инструкций, которых не слышу. Саша шагает к кровати, подхватывает с нее коробку и возвращается. Я все еще жду объяснений, но бывший муж игнорирует мои многозначительные взгляды.

Опускается на простыню рядом, открывает коробку и раскладывает яркие тюбики с краской. Достает новую круглую палитру и свежие кисти.

— Будешь моим холстом, — переводит взгляд на меня. — А холсты не говорят, верно?

Я коротко киваю и прерывисто выдыхаю. Я уже сама готова кинуться на Сашу с рыком и взять его силой.

— Расслабься, — от его легкой усмешки потеют ладони. — И глаза закрой.

Смыкаю веки, и через минуту чувствую, как мягкая кисть скользит по щеке. Немного щекотно, и я задерживаю дыхание, закусив нижнюю губу. Кажется, Саша рисует лепестки.