Измена. Развод. Смерть

— Да, любимая, — он берет трубку с первого же гудка, и это слово «любимая» медом разливается по моей израненной душе.

— Богдан, скажи мне, мы предохранялись ночью? — срывает у меня все стоп-краны, мне не страшно произнести это слово. — Ты пользовался презервативом?

— Василиса, если ты хочешь обсудить эту тему, давай поговорим вечером, — ласково говорит он. — Я заеду за тобой. Где тебя забрать?

— Я перезвоню, — и отменяю вызов, может быть грубо с моей стороны, но у меня трясутся руки и сейчас я не готова ничего обсуждать.

Мне сейчас страшно. Я двадцать лет мечтала забеременеть, родить малыша и растить его, и вот когда моя мечта так близко, мне вдруг становится страшно. Я не готова к этому.

— Вер, — набираю свою подругу снова. — Я не готова к беременности и детям.

Я вываливаю на голову бедной подруги все свои страхи, опасения и прочих тараканов, что развелись в моей голове.

— А кто готов? — удивляет меня Вера. — Я когда вторым забеременела, старшему всего два года было. Как представила себе, что опять пеленки, зубки и болячки вновь начнутся. Волосы на себе драла. Ничего, вместе с Вовкой вырастили, теперь вон какие бугаи бегают.

— Вер, но вы были вдвоем, — пытаюсь оправдаться я.

— А у тебя есть я, — давит меня своим авторитетом Вера. — А потом кто тебе сказал, что Богдан откажется от детей?

— Ты хоть знаешь, сколько ему лет, Вера он на пять лет моложе меня! — возмущаюсь я. — Мне Стасика хватило, побежал на старости лет по койкам и девкам.

— Ты своего Стасика забудь, не все мужики — говно, как Стасик.

— Может, мне с Богданом обсудить этот вопрос, — интересуюсь я у Веры.

— Можете и обсудить, и даже лучше будет, если ты разберешься с этим на берегу, тогда точно будешь знать свою дальнейшую судьбы. Либо одна ребеночка растить будешь, либо вместе с ним.

Под разговоры я доезжаю до работы и поднимаюсь в офис.

Пока иду до своего кабинета ловлю на себе странные взгляды своих сотрудниц и заинтересованные взгляды мужчин. Словно Богдан что-то во мне поменял. Нажал какие-то кнопки, и вот я стала совсем другой. И мужчины стали видеть во мне желанную добычу, а женщины — соперницу. До сего дня я была словно тень, образ, оболочка, и вот эта оболочка получила наполнение.

— Здравствуйте Василиса Александровна, в сегодня очень хорошо выглядите, — льстит мне Настенька.

— Спасибо, Анастасия, принесите мне зеленого чая, — кидаю я ей, на ходу разбирая почту.

Письма в основном от рекламщиков, несколько от администрации, ничего серьезного.

И только я сажусь в кресло, как в дверях появляется Лев.

— Вы сегодня чудесно выглядите, — прищуривается и окидывает меня с ног до головы.

— Привет. Как у нас дела? — кидаю ему дежурную фразу.

А он садится в кресло напротив, но с таким видом, словно принюхивается ко мне, присматривается, пытаясь понять, что во мне изменилось.

— Василиса, вы сегодня какая-то необычная, — осторожно спрашивает он.

— Отчего же, Лев, обычная, что у нас там по поставкам, — увожу тему в сторону.

Ох и хитер был мой муж. Он участвовал в поставке техники для госучреждений, а сам покупал все в виде комплектующих и собирал уже здесь на месте. Поэтому приходилось не только отслеживать поставки, но еще и сборку на местах контролировать. Это так выматывало. Огромное количество людей, задействованных в сложных схемах, сложные схемы поставок от разных производителей. Я бы точно не смога с этим справиться, мой заместитель Эдик оказался еще тот жук. Он был больше по девочкам, занимался мелкой офисной работой, возился с мелкими проблемами и совсем не желал управлять бизнесом. Если бы не помощь Льва, компания просто бы обанкротилась.

День пробегает незаметно. И я уже было хотела позвонить Богдану, чтобы он забрал меня из офиса, но он сам позвонил мне.

— Василис, прости, но сегодня встретиться не получится, мне надо улететь по делам, — говорит он, а у меня нехорошее предчувствие, что-то должно произойти, фоном идет какой-то шум.

— Хорошо, — тяну я. — Когда мы снова встретимся?

— Я постараюсь управиться за один день, — бросает он и тут же отключается.

На заднем фоне я слышала объявление на посадку на рейс в Никосию. Мой огонек внутри потухает.

— Василиса Александровна, что с вами, вам плохо, — заботливо спрашивает меня бухгалтер.

— Нет, все хорошо.

Я еду домой. На душе скребут кошки. Только все наладилось, я почувствовала себя любимой, почувствовала мужскую заботу, и вот все сгинуло куда-то. Хотя, что я хотела. Он мужчина молодой, здоровый, у него могла быть любовница, не дрочил же он в кулачок. Обидно. Он улетел за границу.

Дом меня встретил звенящей тишиной и пустотой. Звоню Вере. Та говорит, что будет с мальчишками поздно, так как у свекрови опять высокое давление, а Володька дежурит.

Мне кажется, что ее свекровь просто страдает от одиночества, вот и выдумывает разные болячки, чтобы к ней чаще приезжали.