Измена. Сбежать от мужа (СИ)

— Может тебе стоит кому-нибудь позвонить?

Мужчина чуть пожал плечами.

— Для чего? Мне вполне по силам добраться до дома самостоятельно, а беспокоить родных по пустякам желания нет. Тебе уже нужно идти? Сейчас вызову такси, — он потянулся за телефоном.

Я покачала головой, слегка досадуя, что меня поняли не так.

— Нет, я побуду с тобой.

— Тебе вовсе необязательно это делать, но спасибо, Агата.

— Не за что. Уверена, на моем месте ты сделал бы то же самое.

Нас приняли через минуту. Уставший доктор задал Глебу несколько стандартных вопросов, осмотрел наложенную повязку и велел ехать домой. Приём продлился не дольше пяти минут.

— Несколько суток покоя, — посоветовал врач, строча что-то в толстой амбарной книге с желтыми листами. — Почувствуете ухудшение состояния — обратитесь в поликлинику по месту жительства. В крайнем случае снова вызовите скорую.

Глеб кивнул, со вздохом поднимаясь со скрипучего стула. И стоило ли вообще сюда ехать?

— И да, — остановили нас у дверей. — Постарайтесь не оставаться в одиночестве. Мало ли…

Глеб снова посмотрел на меня.

— Очень постараюсь, — отозвался он, криво усмехаясь.

Я закусила губу и отвела взгляд.

Что ж, вот так вот ненароком план на завтрашний день был определен.

* * *

Когда Глеб вызывал такси, он даже не пытался скрывать от меня экран своего телефона. И я снова увидела то фото на заставке.

Нет, мне не показалось. Это со стопроцентной точностью была именно я в антураже узнаваемого театрального интерьера.

Ведь я, в отличие от некоторых, голову не травмировала, так что ошибки быть не могло.

В общем, наверное, всё же стоило расставить точки над и.

Машина подъехала быстро, и Глеб открыл для меня дверь. В салоне пахло отвратительной ванильной отдушкой, так что пришлось приоткрыть окно и ловить волну свежего воздуха.

— Не хочешь мне ничего сказать?

Полумрак ночных улиц разбавлялся оранжевым светом фонарей, четко очерчивая мужской профиль и отражаясь в его светлых глазах, когда Глеб снова повернулся ко мне.

Я глубоко вздохнула. Хорошо, что мы не одни. Хотя этот человек не вызывает тревоги, но всё же… теперь я даже и не знала, чего от него ожидать.

— М-м? О чём?

— Почему у тебя в телефоне моё фото?

Он непонимающе моргнул, а потом потянулся в карман своего пальто.

Я указала на засветившийся экран, и мужчина нахмурился.

— Это ты? — изумился он вдруг, поднимая взгляд и удивленно сравнивая картинку с оригиналом.

Я медленно кивнула, понимая, что сейчас действительно выгляжу совсем иначе, нежели тогда. Вместо вечернего платья на мне бесформенная толстовка, вместо макияжа и красивой прически — полное его отсутствие и гулька на голове.

М-да, Агата… неудивительно, в общем-то. Контраст был разителен.

— Вау, — он откинулся на спинку сиденья, совершенно другими глазами разглядывая моё лицо, словно видел его впервые.

Я закусила губу, жалея, что спросила. Но, раз уж подняла тему…

— Где ты взял это фото? Для чего?

— Сделал недавно, в театре. Очень девушка понравилась. Но увидел кольцо и не стал ничего предпринимать. А ты…

Он скользнул взглядом по моим рукам.

— Да, замужем. Пока что.

— Пока что?

Я кивнула.

Иногда всё же лучше молчать, чем говорить. Но в этот раз всё вышло иначе. Словно кто-то толкал меня под руку, убеждая объяснить отсутствие кольца и непарадный вид.

Как будто я обязана каждый день делать прическу с макияжем и наряжаться, как в театр.

— У нас ничего не вышло. В понедельник еду в суд подавать заявление о разводе.

Он кивнул и понятливо замолчал, не желая лезть в душу. Не настолько мы были хорошо знакомы.

И за это я была ему благодарна.

— А ты всегда фотографируешь понравившихся девушек исподтишка?

Он вздохнул, странно усмехаясь.

— Знаешь, может в это трудно поверить, но тот раз был первым и единственным. Сам от себя не ожидал. Опомнился только, когда уже сделал фото.

— Опасный ты человек, Глеб.

Его улыбка стала шире.

Кажется, он всё еще не верил, что на фото действительно я, его новая соседка. Наверное, так бывает только в дурацких сериалах, и я даже пожалела, что пришлось его разубедить.

Но зато теперь знала, что тут нет никакого подвоха.

Когда мы приехали, я попыталась помочь ему выйти из машины. И Глеб даже сделал вид, что я очень полезна. А потом на пути к подъездным дверям стал демонстративно подволакивать ногу и сильно горбиться, заставив меня зажмуриться от смеха.

— Мне правда уже гораздо лучше, не напрягайся.

Да-да, конечно, признаешься ты теперь. Умирать будешь — не скажешь. Мужчины…

Мы поднялись на этаж. Возле его двери белела коробка с красноречивой картинкой.

— О, точно! Совсем забыл про пиццу. Я ждал доставку и пообещал курьеру, что не стану закрывать дверь.

— Теперь все курьеры будут знать, что ты злостный обманщик.

— Тот еще! Будешь пиццу?

— Нет, спасибо. Лучше я пойду к себе. Уже очень поздно.

Мы остановились у двери, и он подобрал коробку.

— Остыла… да, ты права, я бы тоже от такой отказался. Но её можно подогреть, м-м?

— Лучше отдохни. Помнишь, что сказал доктор?

— Ладно мам… а что, если со мной что-то случится?

Я вздохнула, еле сдерживая улыбку и протягивая ему ключи.