Измена (СИ)

— Извини, — достает из кожаной куртки смартфон, проводя большим пальцем по экрану. — Я слушаю. Что? Да, это Хьюго. Да… Да, конечно, я передам, не переживайте. Я не знаю, почему она не отвечает. Нет, не видел. С чего бы нам видеться? — быстро тараторит брюнет в ответ звонившему абоненту. Завершив разговор, он поворачивается и с коварной улыбкой подхватывает меня на руки, кружа в воздухе и смеясь, как ребенок.

— Да что случилось-то? Объясни уже толком, — не удержавшись, подхватываю его смех. Два идиота…

— Звонил Адам. Сам Адам Холд, — выставляет вперед указательный палец, указывая в шутку важность прошедшего звонка.

— И? Не томи! Что-то с Дэвидом? — сердце резко пускается в пляс от накатившей паники и непонимания всей сложившейся ситуации.

— Да, то есть не совсем… У Холда кто-то отобрал его же портмоне, где лежали паспорта самого Адама и твоего муженька, поэтому командировка кое-кого затянется еще на некоторое неопределенное время, — слишком радостно рассказывает шокирующую новость.

Еще толком не осознав сложившуюся ситуацию, он произносит то, что повергает меня в полнейший шок, удивляя своей резкой сменой настроения.

— Ты… — неожиданно его взгляд будто бы потухает. Хьюго, резко отстраняя меня от своих крепких объятий, снова начинает ходить по крыше, измеряя территорию шагами.

— Что я?

— А ты никогда не задумывалась, что ты такая же?

— Такая же? Это какая? Как кто?.. Как?..

— Да, именно! — чуть ли не орет этот псих, пугая меня. — Как моя мать, черт бы тебя побрал! Ведь ты поступаешь точно так же… Я вот сейчас подумал и…

— Куда тебя понесло? Как ты так резко… — вскочив со стула, в ответ повышаю на него голос, но меня тут же перебивают.

— Джозефин, а вот скажи-ка мне, ты что, и впрямь готова ради постороннего человека бросить своего сына? Семью?

— Зачем ты так? Ты же… Мы же… — ошарашенно, глядя ему в глаза, которые смотрят на меня с каким-то неуловимым презрением, я делю шаг назад, чуть не рухнув от бессилия навзничь. — Мы обсуждали с тобой это…

— Хотя нет… — не слушая меня, вытягивает вперед руку, заставляя замолчать. — Не отвечай. Я и так знаю прекрасно твой ответ.

— Хьюго, какой ответ? Да что происходит? Что на тебя нашло?

— Ты… — тычет в меня своим пальцем. — Чертова… — схватив меня больно за плечи и встряхнув пару раз, произносит то, что добивает окончательно. — Шлюха. Вот ты кто, Джозефин Кэмпбелл!

Даже не осознавая, как я оказалась на улице, до сих пор укутанная в плед, бегу, что есть мочи, в сторону припаркованного такси, чтобы исчезнуть, просто раствориться в ночи города. Открываю дверцу машины рукой, которая все еще ноет от удара по лицу этого психически ненормального человека, словно сорвавшегося с цепи. Буквально запрыгиваю в машину и произношу охрипшим голосом свой домашний адрес водителю, испуганно осматривающего меня в лобовое зеркало. Кто бы сомневался. Почти полуголая дамочка. Думает, наверное, что я еще и без денег…

Огни ночных дорог беспрерывно тянутся длинной вереницей машин, удаляющихся куда-то вдаль, которые так и манят за собою в свою неизвестность ночной суеты. Свет от фар машины начинает бликовать по обеим сторонам боковых зеркал, отражая лучи, которые позволяют асфальту превратиться в цветовую гамму чего-то, что ослепляет глаза.

Свет, разливающийся по дорогам, по которым снуют до сих пор неспящие люди, уносит меня подальше от человека, явно страдающего нервным расстройством. Именно в этом я смогла сегодня убедиться. Однако, даже несмотря на то, что он вытворял сейчас на крыше здания, я готова была его оправдать… Если бы он остановил меня. Ибо то, что он сказал, было и есть для меня слишком очевидным фактом. Просто стало больно от того, что все эти слова были сказаны им именно сейчас, а не тогда, когда это было нужно. Тогда, когда я ждала этого…

ГЛАВА 22

ДЖОЗЕФИН

— А давайте выпьем за нашу малышку Джоз! За твое двадцатиоднолетие! — Хлоя поднимает бокал с мартини и громко заливается смехом, явно от ударившего в голову градуса.

Вокруг меня знакомые, все такие счастливые, родные люди громким гулом сопровождают тост подруги, завершая его звонким ударом бокалов друг о друга, ознаменовав праздник восторженными речами и смехом.

— Снова вы со своей вечеринкой, знаете ведь, что я не люблю все это. Но… все равно спасибо вам, мои любимые, я… — не успев договорить слова благодарности, меня прерывают знакомые до боли в сердце голоса из далекого прошлого.

— Ах, вот ты где. Доченька, родная наша, — голос мамы обволакивает своими чарующими и нежными нотками. — Мы повсюду тебя ищем с папой. Ну же, милая, иди к нам! С днем Рождения, красавица!

Словно в тумане обернувшись, я вижу… о боже! Своих родителей… Но… Но этого же не может быть. Невозможно. Почему никого из моих гостей не смущает все это? Что вообще происходит?