Измена, сыск и хеппи-энд

Вдруг Вика различила еще один звук – звук очень тихих, рысьих, частых шагов. Он приближался к ней сзади, вдоль глухой стены поликлиники. Она быстро повернулась и обмерла: прямо на нее из темноты летел кто-то черный и быстрый. О, если бы это был мастифф, как ей показалось в первую секунду! Но это был человек, черный человек, сливавшийся с темнотой. Только его лицо белело и приближалось. Вика хотела посторониться, исчезнуть, отпрянуть, но вместо этого лишь неуклюже дернулась. Бесшумный черный человек, скорее всего, ее не заметил и, когда он пробегал мимо Вика ткнулась прямо в него. Инерция его бега была такой мощной, что он не остановился, только споткнулся слегка и ударил рукой воздух перед собой, желая убрать нежданное препятствие. В вику он не попал: она как раз качнулась и сползла по стене на землю. Лишь долю секунды она видела лицо, страшно к ней приблизившееся. В то время пока лицо надвигалось из темноты, оно казалось лишь дрожащим от бега белым пятном. Теперь оно обрело человеческие черты и сделалось страшным. Лицо было молодое, круглое, с тем бессмысленным напряженным выражением, какое бывает при большом физическом усилии, таком, например, как бег. Два небольших светлых (это даже в сумерках было ясно!) глаза на миг впились в Вику, скорее всего, ее не видя. Черный человек легко перепрыгнул через торчащее поперек дороги Викино колено и быстро свернул за угол глазной поликлиники.

Вика никак не могла сообразить, что же это такое сейчас с нею было. Она посмотрела на автостоянку. Там коренастые фигуры по-прежнему шумели и суетились. Двое неподвижно лежали на асфальте и рядом поблескивала какая-то черная лужица. Кровь! К стоянке со всех концов пустыря уже бежали люди, хотя первый посланный к Сумасшедшему дому гонец только пересекал садик. Прочие коренастые оглядывались по сторонам, а один вдруг стал что-то кричать и показывать пальцем в сторону глазной поликлиники. Вика пошевелилась, хотела идти, и сразу же тот, что показывал пальцем, убыстряя поминутно шаги и вынув что-то из кармана, пошел к ней. Она даже подумать ни о чем не успела, сорвалась с места и бросилась бежать вдоль стены в потемки – туда же, куда минутой раньше исчез черный человек с белым лицом. Топот ботинок коренастого преследователя участился и показался невыносимо громким и гулким. От него земля тряслась под ногами. Но скорее всего, это Вика сама так стучала каблуками, отталкиваясь от мерзлой земли.

Вика завернула за угол поликлиники. Тут она могла бы выскочить на проезд Испытателей, где так близко и уютно горели фонари, шуршали машины, топали люди. Однако сзади за нею бежало и кричало уже несколько человек (во всяком случае, так ей казалось). Прохожие на проезде Испытателей тоже стали останавливаться, прислушиваться и заглядывать в проулок, где оказалась теперь Вика. Поэтому она влезла в пролом покосившейся бетонной стены, некогда отделявшей что-то от чего-то – кажется скверик при глазной поликлинике от всего прочего мира. Скверик давно заглох. Тут валялись горы дикого мусора, снесенного со всей округи, торчали переломанные кусты и четыре бетонные ножки от разворованной на дрова скамейки. Вика задыхалась от бега и невероятности происшедшего. Волосы горячо взмокли под шляпой, сердце колотило в какое-то ребро-туп-туп-туп. Оно казалось тяжелым и твердым, как пестик в ступке.