Измена. Тайная дочь мужа

- В туалет хочу, - тихо произносит она и сжимает ножки.

Только делаю шаг к ней, собираясь помочь, но тут же замираю на месте.

Я не должна этого делать, как бы мне ни хотелось о ней позаботиться. Это не моя зона ответственности.

- Отведи ребенка в уборную, - бросаю Леше через плечо и отречено смотрю в окно, всем своим видом давая понять, что делать ничего не буду.

- Конечно, - отвечает он и встает из-за стола. - Идем скорее, пока колготки не намочила.

Стою несколько секунд возле кухонного гарнитура, постукивая ногтями по столешнице, и срываюсь к холодильнику, не в состоянии пересилить себя и удержать на месте.

Как бы то ни было, а ребенок совершенно ни в чем не виноват. И я не буду морить ее голодом просто потому, что она нагулянная дочь моего мужа. Тем более, что у девочки сегодня праздник…

Глава 6

Леша вместе с девочкой возвращаются на кухню, а на столе уже дымится разогретое рагу из говядины и овощей, которое я приготовила вчера. На блюдечке два кусочка зернового хлеба, а в прозрачном бокале свежесваренный компот.

- Садись покушай, - вздыхаю тяжко, обращаясь к девочке, и изучаю ее внимательным взглядом.

Глаза у нее Лешины, как у нашей Юли. И темные волосики точно такие же, как были у моей дочери в детстве - слегка волнистые и очень тонкие, постоянно сбивающиеся в узлы. Стоило Юле хоть немного походить незаплетенной, как мне потом приходилось с мучениями разбирать этот кошмар, да еще и больно не сделать.

А вот у Карины настолько запущенный случай, что никакие спреи бальзамы не помогут. Скорее всего, только состригать.

Девочка молча садится за стол и берет вилку в кулачок, как делают детки поменьше, которым еще тяжело держать приборы правильно. А ее к шести годам так никто и не научил этому.

- Это все мне, или вы тоже есть будете? - несмело спрашивает Карина и косится то на тарелку, то на меня.

Вот это вопрос. Неужели ее нормально не кормили даже с денег Леши? Хотя, о чем это я? Конечно, не кормили. Не ребенок, а кожа да кости. И все ведь из знакомой мне оперы про нехватку денег на продукты, ведь нужно для мамы купить очередную бутылку, или что похуже.

- Все тебе. Ешь, - дрогнувшим голосом произношу я и спешно покидаю кухню.

Не могу долго находиться рядом с ней - слишком тяжело. Я будто вижу в этой девочке свое отражение. Знаю, как ей тяжело, больно и страшно. Знаю, как сильно она нуждается в чьей-то помощи. И я хочу ей помочь, но пока не понимаю, как это сделать. Рядом с ней я начинаю ощущать себя такой же беспомощной девочкой, какой и была тридцать с лишним лет назад.

Все дело именно в этом. И вовсе не в том, что она дочь любовницы моего мужа. Леша сообщил мне об этом, и я сохранила эту информация в памяти, но пока вообще еще никак не восприняла.

То ли это защитная реакция, то ли шок… Но пока нет никакого эмоционального отклика к измене мужа. Испытываю только удивление от необдуманности его действий и животный страх за ребенка.

Опускаюсь на диван и прячу лицо в ладонях.

- Кать, ты как? - Леша садится рядом и гладит меня по спине.

- А как должно быть? - отстраняю руки от лица и смотрю на мужа. - Как? Скажи мне! Потому что я пока ничего не понимаю.

- Понимаю, Катюш. Я таких дел натворил, что теперь не знаю, как расхлебать. По всем фронтам накосячил. Но я все исправлю, слышишь? Все будет хорошо, обещаю.

- Для кого хорошо? - с горечью усмехаюсь. - Не будет уже ничего хорошо. Ты открыл ящик Пандоры, и уже ничего не исправишь.

- А я все же постараюсь, - выдыхает он и обнимает меня за плечи, но я отползаю от него в дальний угол дивана.

- Все, что ты теперь можешь сделать, так это вылечить свою Лизу и вернуть дочь нормальной матери. Вот о них и думай теперь, а я… Я как-нибудь сама позабочусь о себе и своем ребенке.

- О нашем ребенке, - поправляет меня муж. - И от вас я никуда не денусь. Мои девочки всегда будут со мной, под моей защитой.

- У тебя теперь есть другие девочки, о которых надо заботиться, - протягиваю я и смотрю на семейное фото, что висит на стене. - Мы ведь были хорошей и счастливой семьей, Леш. Как же ты мог предать меня в самый трудный момент?

- Я уже сказал тебе все по этому поводу. Мне больше добавить нечего.

- Кто из нас уйдет из дома - ты, или я? - спрашиваю безжизненным голосом. - Наверное, лучше мне уйти, а ты останешься здесь со своей дочерью, если сможешь оформить на нее опеку.

- Что? - в неверии спрашивает Леша и разворачивает меня за плечи, чтобы видеть мое лицо. - Кать, ты что такое говоришь? Никто никуда уходить не будет! Мы семье, мы будем вместе. И малыш у нас скоро появится. Не говори ерунды, пожалуйста.

- Это ведь логично, - пожимаю плечами.

Сейчас я руководствуюсь лишь логикой, а не эмоциями. Потому что толком не чувствую ничего.

- После измены люди расстаются, - продолжаю я. - Когда ты решил рассказать мне про свою измену, ты ведь не мог не думать о последствиях, верно?

- Это было семь лет назад, - цедит он по слогам. - Неужели ты хочешь развестись из-за того, чтобы хрен знает когда?

А я вообще не знаю чего хочу. И не понимаю. Разве что забыться и заснуть.