Измена. Тайный наследник (СИ)

Вторая ящерица подбегает к первой и готовится к прыжку. Но вдруг под лапкой у нее выскальзывает маленький камушек и этим она обнаруживает себя.

Первая ящерица разворачивается и яростно шипя извергает из себя струю пламени.

Я открываю глаза и теперь уже могу видеть их. Две маленькие искрящиеся фигурки, освещенные ярким пламенем, они танцуют вокруг друг друга и вдруг вторая ящерка вцепляется в шею первой, после чего пламя сразу затухает и слышится отчаянный крик, оглашающий пустыню.

Не думая ни секунды, я срываюсь с места и с закрытыми глазами бегу туда, не обращая внимания на испуганный крик Иоса.

-- Стой! Это опасно!

Внутренним взором я вижу впереди расщелину в земле, и не задумываясь перепрыгиваю через нее. На краю сознания мелькает запоздалый страх — если бы не мой внутренний взор, я бы сейчас с переломанными костями лежала на дне бездонной ямы.

Жалобно постанывая, на земле лежит ящерица. Увидев меня, она пытается удрать, но ноги ее явно не слушаются. Она встает и тут же без сил падает, хрипя от напряжения. Внутренним взором я вижу, как колотится ее маленькое сердце, вижу, как из раны на шее пульсируя, вытекает жизнь. Я дотрагиваюсь до нее и чувствую нестерпимый жар под пальцами. Ее чешуйчатая кожа обжигает их, но мне все равно, я не обращаю на это внимания.

Она жалобно стонет при каждом выдохе, выплевывая маленькие язычки пламени, все ее тело дрожит.

За спиной я слышу тяжелые шаги Иоса. Оборачиваюсь, и щурюсь от света фонаря, который он держит в руке.

-- Что же ты делаешь?! Ты же могла... -- начинает он, но тут же осекается, увидев, что лежит на земле.

-- Она умирает, -- говорю я, гладя ящерку по чешуе.

— За огнедышащую ящерицу в городе тебе дали бы целое состояние. Они встречаются одна на тысячу. Потому что сами же ящерицы истребляют таких, — говорит Иос, садясь на корточки рядом со мной и умирающей ящеркой. — Разумеется, за живую они дали бы в десять раз больше.

Фонарь освещает ее переливающуюся чешую и я вижу теперь своими глазами глубокие раны у нее на шее.

— Чудесное создание, — чуть не плача, говорю я, — ей можно как-то помочь?

— Оставь ее пустыне, девочка, — пустыня поможет ей умереть, она остудит ее жар и заберет себе.

Ящерка стонет, словно бы противясь его словам. Ее дыхание становится все менее частым и более прерывистым.

— Мы должны что-то сделать, — жалобно говорю я и беру ее на руки. По размеру она не больше маленькой кошки, а весит и того меньше. По какой-то причине я не могу просто так оставить ее здесь. Как будто чувствуя с ней какое-то родство. Сама не понимая почему, я прижимаю ее к себе и оплакиваю ее грядущую неизбежную смерть.

Внутренним взором я вижу, что сердце ее бьется все слабее, вижу, что кровь почти перестала циркулировать в ее сосудах. В ней почти не осталось огня.

— Пожалуйста, — шепчу я, обращаясь неизвестно к кому. То ли к Иосу, то ли к пустыне, то ли к тому сердцу, что бьется под моим сердцем. Я направляю все нити наружу, пронизывая ими все тело маленькой умирающей ящерки, сама не зная, что делаю.

Глава 40

— Ты не сможешь ничего сделать, девочка, — говорит Иос и кладет мне руку на плечо, — ее жизнь и смерть теперь не в твоей власти. Пусть все идет так, как должно.

— Нет, — говорю я, чувствуя странную уверенность, что я все же могу как-то повлиять, что все же могу что-то сделать. Должен быть способ помочь ей.

От напряжения рано на моей голове начинает пульсировать нестерпимой болью, но я не обращаю на это внимание, всё, что сейчас меня волнует – жизнь этого маленького существа, которая почему-то вдруг для меня стало страшно важный.

Нити, пронизывающие теперь все тело ящерки, начинают вибрировать и я отчетливо слышу странный нездешний звук, который они издают. Я знаю, что этот звук слышу только я.

— Пожалуйста, пожалуйста, — повторяю я снова и снова, чувствуя что сердце маленького существа пульсирует всё медленнее, пока не замирает совсем.

Она делает несколько лихорадочных вдохов, напрягается всем телом и вдруг обмякает.

Теперь под пальцами я чувствую только холодную чешую. Существо, которое секунду назад было живым, теперь не дышит и не шевелится.

— Оставь, — говорит Иос и пытается забрать из моих рук ящерку.

— Нет! — отчаянно говорю я и прижимаю ее к себе.

Я напрягаю все доступные мне силы и сосредотачиваюсь только на одном, на крохотном сердце существа, которое все еще вижу внутренним взглядом. Золотые нити вибрируют, перебивая друг друга, пронизывая это сердце, я не знаю, что делаю, но уверена по какой-то причине, что я на правильном пути. Вибрация и жужжание нарастают, и теперь я слышу только их, сосредотачиваясь на звуке, как на чем-то невероятно важном, жизненно важном в эту минуту.

И тут я начинаю слышать, как звучит одна из нитей, она выбивается из общего хора и звучит чисто и высоко, словно безупречно отстроенная струна. Я направляю ее в самый центр сердца и усиливаю, как могу, так что ее звук затмевает все остальные. Она звучит, мощно и ярко, распространяя вокруг себя незримый и прекрасный свет, который могу видеть только я.