Измена. Ты нас предал

Разговаривать с этой девицей, честно, желания не было совершенно. Но, видимо, мне нужно и это пройти.

Присела за столик в кресло, и девица тут же разместилась напротив меня. Поправила юбку. Скромная какая. А мужа чужого соблазнять не постеснялась.

В палату вошел один мужчина из охраны Димы. Видимо, решили подстраховаться, в случае драки…

А я не знала о чем мне с ней говорить. Как начать разговор. Хотелось уйти, подальше отсюда.

— Вероника, Артем не изменял тебе.

Я усмехнулась. Ну, конечно. Что еще она могла сказать? Она и Артем, как под копирку, говорят одно. Злость начинали подниматься к горлу и разъедать его.

— Да что ты? А ребенок появился от духа Святого?

— Понимаю, звучит неправдоподобно. Но Дмитрий… Александрович привез меня сюда, чтобы я тебе рассказала. Как все было на самом деле.

— Я хочу знать правду. Только правду.

— Мы фанатки группы «Лабиринт», давно охотимся на Коршуна. На Артема. Каждая из нас мечтает хотя бы прикоснуться к нему. А переспать с ним хоть раз, это для нас космическая мечта. Все думали — несбыточная. А я считала «почти», несбыточная. Я была одержима этой идеей — переспать с Коршуном. Я безумно его хотела. Готова была душу дьяволу продать, только чтобы это случилось.

Она даже по имени его не называет. «Коршун» — чисто сценическое его имя, еще его так называют коллеги, опять же по сцене.

Горло пересохло, я налила воды в стакан и опустошила его, закрыв на миг глаза, надеясь, что сейчас их открою, а девицы нет.

— Тебя не смущало обручальное кольцо на его руке? — выплюнула я ей в лицо. Строит тут из себя бедную овечку. Верно говорят: «в темном омуте»… Хотя, я видела фанаток Артема, они далеки от скромности и такта.

Девица опустила голову. Стыдно ей. Я усмехнулась этому театру. Пальцы перебирает, молчит.

— Ты семью разрушила? Ты это понимаешь⁈

Она вдруг резко громко разревелась, чем повергла меня в ступор.

— Если бы я знала, чем это обернется. Никогда бы к нему не притронулась. Вероника, ты не представляешь, чего мы натерпелись с Даней! Я миллион раз прокляла Коршуна!

Она высморкалась, вытерла красное лицо. А я молча наблюдала, находясь в лютом шоке.

— Я сразу ему сказала, мне не нужен этот ребенок. Я не планировала забеременеть! Мне всего двадцать один! Я не справляюсь! Мать моя отказалась помогать, хоть вместе живем. Мне учиться надо! Я не могу на концерты ездить, тусить с моими друзьями! А Коршун уговаривал меня оставить его, не отдавать в детский дом, и к себе забрать отказался. Обещал, что помогать будет деньгами и приезжать, как сможет. Только он приезжал три раза всего! Когда узнал о сыне, когда записал его на себя и когда Даню на скорой увезли с ротовирусом. Температура была высокая, у Дани судороги начались. Думала, умрет. Звонила, писала Коршуну, чтобы помог.

Как можно свое дитя отдать в детский дом? Даже, если тебе девятнадцать. В голове не укладывался. Боже, дай мне сил, сдержать свои эмоции.

— Как Артем оказался с тобой в постели?

— Это было на диване, в ночном клубе. Он гулял там со своей группой, после концерта. Я работала официанткой в этой ночном клубе. Когда увидела, как они зашли в наш клуб, поверить не могла своим глазам. И поняла, что это мой шанс. И я не могла его упустить. Среди фанаток известно, что он не клюет на чужих девчонок, пытались уже подкатить. Он веселый и дружелюбный, всегда оставит автограф, совместное фото. Но флирт никогда с ним не прокатывал. Как он женился и набил это тату на своей руке с твоим именем.

Я тяжело вздохнула. Поднялась на ноги, схватившись за поясницу. Как-то душновато стало, охранник это понял и тут же открыл окно. Я присела на край койки у окна, закрыв лицо руками.

— Их столики обслуживали опытные официанты. Администратор всегда так распределяет персонал, для важных гостей. Я умоляла напарницу, поменяться со мной. Взамен я осталась должна отработать за нее две недели. Это большая плата за один вечер, но это того стоило, думала тогда я, — она сжала губы, нервничая.

Недовольно посмотрела на меня. Как будто ее кто-то заставил делать то, что она сделала. Она жалела? Да плевать. Ее сожаление уже ничего не изменит. Это такая ошибка, которую невозможно исправить.

— Я подкинула в его бокал наркотик, — снова начала она реветь. Хитро. За то, что она только что сказала, хотелось оттаскать ее за волосы. Гадина!

— У нас работал один мальчик, он так девчонок… снимал. Под этим наркотиком они остаются в сознании, но оно погружается как в сон. Им что-то там мерещится свое. Девчонки думали, что занимаются сексом не с моим напарником, а с тем, кого они хотели. Вот и Коршун, произнес твое имя, когда кончал. А я… прыгала на нем, там на диване, в дальнем закутке клуба…где все и трахаются.

— Как мой муж пошел с тобой в этот закуток? С ним были его люди!

— Я попросила его сделать селфи с моей сестрой-инвалидом. Он согласился. Уже был готовенький. Попросила пройти к ней, и привела его… к дивану.

— Почему не сделала аборт, раз ребенка не хотела? — спросила, а внутри все клокотало от злости. Если бы она сделала аборт, то не было бы этого сладкого пончика с губками-бантиками.