Измена в имени твоем

Чингиз Абдуллаев Измена в имени твоем

«Из прежних моих поучений вы могли вывести, что мужчина — дурак; теперь вам известно, что женщина — дьявольская дура»

Марк Твен, «Письма с земли. Письмо восьмое»

Большинство фамилий названных здесь лиц изменены. Почти все приведенные факты соответствуют действительности. Автор приносит извинения людям, так или иначе изображенным в романе.

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Повсюду царило ликование. Прорвавшие Берлинскую стену люди веселились прямо у Берлинских ворот, столько десятилетий служивших символом раздела немецкой нации. Ненавистную Стену крушили, к восторгу собравшихся, прямо на глазах. Били кирками, молотками, просто руками. Молодые парни и девушки танцевали на Стене, размахивая руками. В эту ночь два Берлина, бывшие столько лет разными городами, наконец, объединились. Хлынувшие с Восточной стороны толпы народа прорвали Стену и соединились со своими родными с другой стороны города.

Он был одним из немногих, кто в эту ночь не разделял восторга собравшихся. Старательно объезжая места особого скопления людей, он искал любую возможность проехать из Западной зоны в Восточную. Но сегодня, когда перестала существовать граница и была разрушена Стена, сделать это было непросто. Казалось, можно пройти откуда угодно. Пограничники в эти дни словно позабыли о своих обязанностях. Но идти через контрольные пункты было невозможно. Повсюду стояли толпы людей.

Пробившись к одному из подобных пунктов, он около часа пытался пробиться на Восточную сторону. Люди в эту ночь словно обезумели, многие жители Восточного Берлина стремились попасть в Западный. Пограничные пункты ранее были символами не только немецкой нации, но и всего мира, четко поделив его пополам. Словно оказалась зримым воплощением безумного мира, разделившегося на два лагеря и пытавшегося победить в ожесточенной «холодной» войне.

Наконец он сумел вырваться из толпы и быстро зашагал по улице. Машину пришлось оставить в Западном Берлине. В эти ночные часы улицы Восточного Берлина были непривычно пусты. Словно все население города было стянуто к Стене. Конечно, это была только видимость. Толпа, состоящая в основном из молодых людей, определяла настрой города. Пожилые люди, не согласные с ними, предпочитали отсиживаться дома.

Ему пришлось идти минут пятнадцать, пока наконец он не свернул на тихую улицу в поисках телефонного автомата. Подойдя к телефону, он еще раз оглянулся. Быстро поднял трубку, набрал номер.

— Это я, — сказал он торопливо, — только что прибыл с другой стороны. У меня срочное сообщение от Барона.

— Где ты находишься? — спросил его знакомый голос.

Он назвал адрес.

— Я сейчас приеду, — пообещал его собеседник. — Жди меня на месте. Никуда не отлучайся.

Он повесил трубку.

Через пятнадцать минут подъехала темно-синяя «Шкода». Он хорошо знал сидевшего за рулем. И, не раздумывая, нырнул в машину.

— Добрый вечер, — сказал прибывший, — где твоя машина?

— Оставил на другой стороне. На машине сегодня ночью проехать невозможно.

— Понятно, — мрачно кивнул встречающий гостя. — Все словно сошли с ума. Устроили такую вакханалию… Какие сведения от Барона? — Он мягко тронул автомобиль, оглядываясь назад. Все было спокойно.

— Он просил передать, что имеет точные данные, подтверждающие активизацию западногерманской разведки в Югославии. С участием сотрудников восьмого управления Министерства иностранных дел разрабатывается план по дестабилизации положения в этой стране и, как следствие, развал ее на несколько автономных частей, включая Хорватию и Словению, через которые будущая Германия сможет выйти к Средиземному морю.

— Будущая Германия, — зло усмехнулся сидевший за рулем, — кому это все нужно? Какая она будет?

— Я просто передаю его сообщение, — связному не понравилось настроение приехавшего, но он не стал с ним спорить.

— Вон там будущая Германия, — показал его собеседник, — орут от радости. Завтра они пройдут приступом на наше ведомство, и уже завтра вечером мы все будем висеть на фонарных столбах. Эгон Кренц оказался просто болтуном. А Хонеккер не мог больше оставаться. Его бы не поддержал Горбачев, а без русских танков мы ничто. Блеф. Пустое место. — Он резко свернул к каналу, проезжая мимо равнодушно стоявшего пожилого прохожего. Тот, похоже, никуда не спешил.

— Это не мое дело, — строго ответил связной, — я должен сегодня вернуться в Западный Берлин.

— И ты тоже такой, — зло сказал встречающий, — все вы бывшие моралисты. А сам наверняка радуешься, что успел вовремя устроиться в Западном Берлине. И теперь не пропадешь в любом случае.

— Я выполнял задание.