Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева с американцами

Отпустив помощников, Буш и Горбачев перешли к самому щекотливому, а возможно, и самому взрывоопасному вопросу повестки дня: судьбе Прибалтийских республик. Буш заметил, что на пресс-конференции по окончании встречи эта тема обязательно будет затронута.

Горбачев сказал, что готов ответить на любые вопросы, связанные с Прибалтикой. Повторяя то, что Шеварднадзе говорил Бейкеру несколько месяцев назад, он заверил Буша в «твердом намерении» Кремля избежать каких бы то ни было репрессий. Применение силы «будет означать конец перестройки».

Буш напомнил Горбачеву, что за сорок девять лет Соединенные Штаты так и не признали аннексию Прибалтики Советским Союзом. И по-прежнему хотят, чтобы Прибалтийские республики получили независимость. Если центральные советские власти, продолжал Буш, вызовут взрыв насилия в Прибалтике, то в Соединенных Штатах «вспыхнет пожар» антисоветских настроений…

По окончании переговоров Буш и Горбачев появились перед журналистами в танцевальном салоне на «Горьком» — это была первая в истории встреч на самом высоком уровне совместная пресс-конференция. Единственным источником резких разногласий оставалась Центральная Америка — тяжелое наследство печального прошлого. Не вызывало сомнений, что в течение ближайших нескольких месяцев будут разработаны — и в 1990 году подписаны — договоры по ограничению стратегических наступательных и обычных вооружений в Европе.

Оба руководителя сумели даже найти положительные стороны в капризах погоды.

— Этот инцидент доказывает, что мы способны хорошо приноравливаться к меняющимся обстоятельствам, — сказал Горбачев.

В Москве представитель Министерства иностранных дел Геннадий Герасимов, как всегда, не удержался от красного словца:

— Мы похоронили «холодную войну» на дне теплого Средиземного моря, — сказал он.

А два года спустя Бессмертных вспоминал:

— Если бы не Мальта, Советскому Союзу никогда бы не удалось так плавно выпустить из-под контроля Восточную Европу и Прибалтику…

В тот самый уик-энд, когда Буш и Горбачев находились на Мальте, начался окончательный развал коммунистического режима в Восточной Германии. «Ведущая роль» коммунистической партии была отвергнута. Специальный парламентский комитет обвинил Хонеккера и других смещенных руководителей в коррупции и исключил их из партии. Эгон Кренц подал в отставку, и на его место пришел партийный лидер более реформистского толка Грегор Гизи.

На встрече руководителей государств — участников Варшавского договора, состоявшейся в начале декабря, каждую делегацию — за исключением одной — возглавлял реформатор, придерживавшийся собственных взглядов на реформу и пришедший к власти в 1989 году.

Единственным исключением была Румыния — Николае Чаушеску сетовал своим новым коллегам, что Америка и Западная Европа возобновили старую кампанию за мировое господство:

— Они хотят ликвидировать социализм! — кричал он.

Он предложил провести еще одно заседание Варшавского договора в Бухаресте для того, чтобы спланировать контрнаступление от имени «пролетарских партий».

Другие руководители старались не обращать на него внимания. Они одобрили предложение Чехословакии осудить советскую интервенцию 1968 года, сокрушившую Пражскую весну, как «незаконную акцию с затянувшимися негативными последствиями». Эта резолюция явилась еще одним ударом по брежневской доктрине. Чаушеску отказался ее подписывать.

Через три недели Чаушеску и его жена были казнены во время самого кровавого из восточноевропейских переворотов — их тела были изрешечены пулями. После смерти диктатора его силы безопасности продолжали неистовствовать. Часть румын повернули свои ружья против венгерского меньшинства, живущего в западной части страны. Лоуренс Иглбергер предупредил Бейкера, что гражданская война и национальная рознь могут распространиться далеко за пределы Румынии. Дело дошло до того, что некоторые из свергнувших Чаушеску обратились к Горбачеву с просьбой ввести советские войска, дабы положить конец поддержке диктатуры секретной полицией Чаушеску.

В Вашингтоне Бейкер высказал мнение, что у Советов «достаточно мотивов и возможностей, чтобы прекратить кровопролитие». В воскресенье, 24 декабря, в программе Эн-би-си «Встреча с прессой» он заявил, что Соединенные Штаты не будут возражать, если «Варшавский договор сочтет необходимым вмешаться» в дела Румынии.

В этом крылась определенная ирония. В десятую годовщину вторжения Брежнева в Афганистан и всего через несколько недель после того, как Горбачев отрекся от брежневской доктрины, государственный секретарь Соединенных Штатов заявил, что приветствовал бы решение Советов вернуть войска в одну из стран Восточной Европы.

Возможно, Бейкер руководствовался дополнительными мотивами помимо стремления прекратить кровопролитие. Соединенные Штаты только что совершили массированную интервенцию в Панаму — операция носила название «Правое дело», и ее главная задача состояла в том, чтобы лишить диктатора генерала Мануэля Норьегу власти и доставить его в Майами.