Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева с американцами

В апреле Явлинский получил приглашение на двухдневную конференцию экономистов, которая должна была состояться в Вашингтоне в конце месяца. Прежде чем принять приглашение, он переговорил с Примаковым — среди многочисленных обязанностей последнего была теперь внешняя экономическая политика, за которую он отвечал в новом Совете безопасности Горбачева.

В частных разговорах Явлинский называл Примакова «змеей», но он знал, что это был один из самых доверенных советников Горбачева. Примаков, в свою очередь, считал Явлинского человеком ярким, но зарвавшимся и наивным торговцем панацеями от всех бед. Однако он знал, что к Явлинскому хорошо относятся в кругу Ельцина и многие западные экономисты. И он вычислил, что участие Явлинского в вашингтонской конференции может способствовать последним усилиям Кремля удовлетворить требования о проведении экономических реформ, с которыми выступают как в стране, так и за границей.

В том же месяце Павлов обнародовал так называемый «Антикризисный план» — программу, удовлетворявшую как советских радикалов-реформаторов, так и западные правительства: сбалансированный бюджет, ускоренная приватизация, конвертируемость рубля и создание федеральной банковской системы. Однако в этой программе не было подробных разработок, и она привела лишь к укреплению власти центрального правительства по части запрещения забастовок и «стабилизации» цен с целью избежать гиперинфляции. Лишь позднее — и то постепенно — центральные власти отпустят цены и разрешат широкую приватизацию собственности.

Под влиянием того, что республики начали требовать суверенитета, Павлов внес изменения в план, передав часть функций из Москвы в другие столицы Советского Союза. Но основная концепция оставалась прежней: контроль над экономикой осуществлялся из центра.

Потягивая виски на квартире у Примакова, Явлинский и Примаков сочинили открытое письмо правительствам «большой семерки», в котором излагали просьбу о получении помощи Запада. Письмо призывало советских и западных экспертов «совместными усилиями» составить план «эффективных совместных действий реформаторского руководства СССР и «большой семерки». По мере того как Кремль начнет ускоренно переходить к рыночной экономике, Запад будет «готовить параллельный план действий» по экономической помощи.

Примаков и Явлинский не называли конкретных цифр, но привели пример: крупномасштабную помощь, которую Соединенные Штаты предоставили Японии и Западной Германии сразу после второй мировой войны. Не оставляло сомнений, что они думали о «совместных действиях», которые потребуют десятков миллиардов долларов в год.

Они утверждали, что, если Советскому Союзу придется самому кончать с коммунизмом и строить экономику свободного рынка, «чрезмерная социальная напряженность, которая неизбежно возникнет при трансформации такого масштаба в сверхдержаве, обладающей военной мощью, явится неоправданным риском и для самой страны, и для всего мира».

Это была плохо завуалированная угроза: если Запад откажется помочь, то хаос и нехватка продовольствия в Советском Союзе могут привести к тому, что волна эмиграции хлынет в Западную Европу, а среди республик, часть из которых имеет ядерное оружие, может даже начаться гражданская война.

На протяжении десятилетий Соединенные Штаты и Запад тревожила опасность, какую представляла собой военная мощь Советского Союза. А сейчас сами Советы — во всяком случае, два советника Горбачева — вдруг говорят американцам, что опасность для Запада представляет политическая и экономическая слабость СССР.

Во время телефонного разговора с Бушем в середине мая Горбачев предложил направить в Вашингтон делегацию, которая разъяснила бы, что делает правительство, чтобы «ускорить, расширить и углубить» реформу советской экономики. Группу возглавит Примаков; его будут сопровождать Явлинский и заместитель премьер-министра Владимир Щербаков.

После этого звонка Скоукрофт сказал Бушу: «Примаков на многое способен, но это не звезда «нового мышления». Не был таким и Щербаков. Он был не только правой рукой Павлова, но еще и возглавлял министерство экономики и прогнозирования. Это министерство возникло как преемник Госплана, который на протяжении долгого времени осуществлял контроль над всеми аспектами советской экономики.

Скоукрофт, Гейтс, Хьюэтт и Зёллик — все считали, что Примаков и Щербаков везут с собой Явлинского в качестве витрины, чтобы администрация Буша благосклоннее отнеслась к «Антикризисному плану» Павлова. Хьюэтт позвонил Грэму Эллисону в Кембридж и спросил, что он думает по поводу включения его коллеги в официальную делегацию Кремля.

Эллисон позвонил Явлинскому в Москву. Явлинский впервые услышал об этом от него.

В субботу, 18 мая, в Кремле Эллисон и Явлинский представили Черняеву резюме своего «Согласия на шанс». Помощник Горбачева сказал им: «Я не экономист. Но понимаю, когда что-то работает или не работает, а наша система не работает, и всё. То, что вы мне тут рассказываете, дает нам способ порвать с прошлым».