Измена. В ловушке

Щелчком выключается чайник, и я тянусь к полке за банкой кофе. Кофемашину Дима сломал накануне.

— Что значит некого? А я?

Заерзал на стуле.

— А ты будешь кофе или чай?

— Кофе делай, только крепкий.

Ага, значит все-таки не совсем опустился, надежда есть.

— С молоком?

— Мариш, ты давай не виляй хвостом… Сколько у тебя денег, и что мы можем на них сделать?

— Мы можем записать альбом, — наливаю кофе и ставлю чашки на стол. Надо же, даже есть остатки печенья. Хотя не удивительно, он же бухал эту неделю, а не чаи гонял.

— Нам еще нужно на рекламу.

— На рекламу будет немного позже, — улыбаюсь, — Все в процессе.

Сессии не круглый год, но Диме этого не объяснишь. Да ему и не надо. Мне сейчас главное — чтобы он завязал. Я-то знаю что это непросто. Он уже зависимый. Сидит, смотрит в кофе. Не будет он его пить, сначала надо врачей вызвать, чтобы его откапали.

— Мариш… Мы должны попробовать еще раз.

— Ну так это если ты выйдешь из своего заплыва. Да и когда ты последний раз писал песни? Рассказывай, — киваю Диме, он в ответ отводит глаза. О, если бы все это было так просто! Если бы он просто сказал что хочет освободиться от зависимости и освободился б! Но увы.

Мои размышления прерывает звонок в дверь.

— Доставка, — поднимаюсь и иду в прихожую. Хоть перекусить… Я всегда беру Диме суп том ям, он хорошо снимает похмелье. А себе — сыры, пасту. Стресс заедать надо.

Однако когда я открываю дверь, мое лицо вытягивается. В коридоре стоит не доставщик с блестящей сумкой. Я вижу какую-то полупьяную девку лет двадцати с колтунами на немытой башке, в короткой юбке, едва прикрывающей письку и смазанным макияжем.

Увидев меня, она пищит как комар:

— Я к Димону.

— Ты кто? — шиплю.

— Я Валя, его девушка, а ты кто?

— Кто? Ты не знаешь кто я? — эта идиотка бессмертная что ли?

— Проституток он вроде не вызывал. Что ты вообще делаешь в квартире Димы? Выметайся, а то я ревнивая. А еще я могу полицию вызвать.

— А я, мать твою, твоя преждевременная смерть! — рявкаю и, схватив эту дуру за волосы, втаскиваю в квартиру.

Глава 22. Марина

Валя орет так, будто бы я ее убивать собралась. Хотя может быть и собралась, тут уж как кривая вывернет. Настроение у меня сегодня глубоко так себе. Да и не только сегодня.

Девушки-клинеры, видя как я эту дуру волоку за волосы по полу, замирают с тряпками в руках. Их лица смешно вытягиваются. Ничего, лучше работать будут. И даже не станут намекать на чаевые.

Между тем у меня некоторые вопросы к Диме относительно потаскухи, которая тут нарисовалась. Пусть объясняется откуда это недоразумение. Хотя, положа руку на сердце, на эти вопросы я и сама прекрасно смогу ответить. Но и герою-любовнику не мешало бы всыпать, чтобы от рук не отбивался.

Кто эта дура? Очередная шлюха, подобранная возле пивного магазина. Что она тут делает? Пришла устроить «настоящее веселье». Странно что еще соседи в полицию не звонили. Дима любит не просто нажраться, а чтобы и дамы вокруг стола кружили, пока он на гитаре бренчит, и груди ему показывали, и другие места. А приняв как следует, ему нравится потом им стихи читать. И свои, и чужие, какие вспомнит на пьяную голову.

— Ну и кто это? — наконец отпускаю «страдалицу», у которой макияж уже размазан по щекам вместе со слезами.

— Понятия не имею, — пожимает плечами, — впервые вижу.

Перевожу взгляд на Валю и начинаю смеяться. В голос. Это так прекрасно! Не знает что за девка. Дима даже не пытается врать убедительное. Надо же как-то ответить, вот и несет что бог на душу послал. Спасибо не как в старом анекдоте: «Дорогая, ты умная, придумай сама что-нибудь»

— А она тебя знает, Дима. — саркастически улыбаюсь.

— Меня многие знают… — ухмыляется, — Я известный бард.

Подумать только! Вот уж допился.

— Клоун ты известный, — цежу сквозь зубы.

— Ты не должна так говорить о своем муже! Тем более…

Однако договорить он не успевает. Сопливая Валя поднимается с пола, поправляет задранную юбчонку, стирает ладонью потекшую штукатурку и начинает орать, правда уже на Диму:

— Что значит понятия не имеешь? — девица глубоко возмущена произошедшим и даже не думает это скрывать, — А когда мы трахались, имел понятие?!

— Не ори, — морщусь. Для меня не секрет, что они тут не Библию читали. Дима тот еще… И самое главное, если цепляет девок, то прям молодых. Иногда приходится в паспорта заглядывать, да к мамке отправлять. Но слушать очередную идиотку настроения нет:

— Слышь ты, кукла, вали отсюда. Видишь, не успели с тобой познакомиться.

Я уже и не ревную особо. Нет, ревную конечно, но это не сравнить с тем что было по молодости. А сейчас, это так, фигня!

— Помолчи, мамаша, не видишь я со своим парнем разбираюсь?

— Какой я тебе парень? — начинает орать Дима, а я снова хватаю эту тупую дрянь за волосы, правда в этот раз сучка, наученная горьким опытом, умудряется вывернуться. И более того, бьет меня в подбородок. И бьет больно!

Терпеть такой поворот оказывается выше моих сил, поэтому стерва получает кулаком в зубы, после чего я снова хватаю ее за волосы и тащу уже к выходу.