Измена. Во власти конкурента (СИ)

— Да кто еще? Вроде все приехали и Ветровы и Устиновы, даже Астаховы приехали.

— Сказал — важный гость, я с ним не знакома.

День рождения отца по обычаю отмечаем на даче. Собрались все охотники — папины близкие знакомые и друзья. Мужчины уже ушли на улицу к мангалу готовить шашлыки, приправляя их мужскими разговорами.

Февраль едва закончился и первый весенний месяц еще не радует теплом. Снег все так же лежит, не собираясь таять. А с утра повалил мягкими, маленькими хлопьями, как будто за зиму его было мало и он решил напоследок заявить о себе.

Мы с мамой со вчерашнего дня готовим. Будут закуски, куча салатов и манты!

— Мам! Ну опять же никто не будет есть твои вкусные манты после шашлыков! — напоминаю ей, все предыдущие года, когда так и случалось, и приходилось отдавать собственноручно налепленые, любовно приготовленные мамой манты соседскому Барбосу.

— Уверена, сегодня на них будет спрос, — загадочно утверждает она. — На вот, лучше отнеси закуску на веранду. Мужики сейчас накидаются всухую и шашлыков можно будет не ждать, — суетится она, вручая мне поднос с разной нарезкой.

Вздох сожаления вырывается у меня. Я люблю мамины манты, но и я уже нахваталась по чуть-чуть салатиков, пока их нарезала.

Выхожу на крытую веранду. Двор расчищен, посреди стоит высокий мангал. Папа хозяйничает вокруг него, не доверяя мясо никому, продолжая травить оперские байки:

— А мне звонят, журят, ай-яй-яй, говорят, негоже хорошего человека подставлять, не велено нам в частные разборки соваться.

Все добро смеются и подначивают его.

Я застываю с подносом в руках. Рядом с отцом стоит тот, кого я совсем не ожидала увидеть. Все так же хорош, возможно, даже больше чем был. Лицо оттеняет загар, к темным волосам прилипают снежинки, похоже, этот мужчина не привык носить шапки.

Яр тоже по-доброму улыбается папиным байкам. Мужчины оборачиваются на звук хлопнувшей двери за моей спиной.

Он видит меня и тоже замирает, по-мальчишески счастливая улыбка не сползает с его лица, а становится только шире, расползаясь лучиками морщинок в уголках глаз.

Папа тоже смотрит на меня, застывшую с подносом на веранде.

— Мы вот, нашу Усладу замуж выдаем, — вдруг выдает отец, резко меняя тему.

— Кого? — в непонимании переспрашивает Яр, поворачиваясь к отцу.

— Усладу — дочку мою.

Со стороны мужчин раздаются короткие смешки. Все с хитрецой поглядывают на меня и на Яра.

Хочется прикрыть рукой лицо. Обычно папа меня так не называет, сокращая мое имя просто до Лады.

Яр весь собирается, из расслабленной позы перетекая в напряженную стойку, бокал в его руке едва ли не трескается.

По позвоночнику пробегают полчище колких мурашек, подкидывая меня. За кого это папа решил меня отдать, если я не в курсе? Я резко поворачиваюсь к отцу.

— За кого, если не секрет? — гремит голос Яра, возмутительно громко, во внезапно возникшей тишине, предупреждая мой вопрос.

Ловлю на себе его потемневший, сумрачный взгляд.

— Папа шутит, — интонациями выделяю свое отношение к папиным курьезам.

— Ну почему же, не шучу, — улыбается мне папа, затем поворачивается к Яру и уже без тени улыбки заявляет, — Знаешь, зятек, не гоже это мою девочку нечестной женщиной считать. Да и дитятке без отца рождаться нельзя — припечатывает он плечо Яра своей широкой ладонью.

Тот даже не покачивается. И на несколько секунд застывает в непонимании. Смотрит на меня. Ища ответы в моем лице, но искать нужно в другом месте.

— Папа! — негодую я. Снова хочется прикрыть лицо ладонями, чтобы не испытывать неловкости.

Я наконец отмираю и ставлю поднос на стол здесь же, на веранде.

Взгляд Яра сползает с моего лица на выпуклый живот, неожиданно выросший на четвертом месяце, очерчивая силуэт под моим светлым платьем.

— Андрей, так я разве отказываюсь от своих обязательств? — лыбится в пол лица, не отрывая от меня взгляд. — Согласие вашей дочери получу и сразу к вам за рукой и сердцем вашей дочери.

Папа отмахивается, переключаясь на свои шашлыки:

— Иди получай. Да, забирай так, целиком. Накой она мне бессердечная, все равно твоя уже, — беззлобно ворчит он.

Папино одобрение будто толчок к старту. Яр срывается с места преодолевая в несколько широких шагов расстояние до веранды, взлетает по лестнице. Успеваю отступить всего лишь на пару шагов, прислоняясь к стене.

Яр сверкая глазами, подходит. Смотрю куда угодно только не на него. Это глупо, от правды не скрыться.

Ноги неожиданно становятся ватными, а сердце заходится. Что это с ним? Не от радости же, что увидела Яра вживую?

— Кого ждешь?

— Девочку.

— Чья девочка? — пытливо заглядывает в глаза.

— Моя, — с вызовом отвечаю.

— А отец?

— А ты как думаешь? — смотрю на него выразительно.

— Замуж пойдешь?

— За кого?

— За меня! — без тени сомнения.

— Мне нужно подумать.

Сверкает сталью глаз.

— Думай, — кивает он, — и отвечай.

— Ну нет, а потом ты опять исчезнешь до родов, а я должна ждать?

— Больше никуда не исчезну, — проникновенно обещает.

— Не пойду замуж с животом. — поджимаю губы. Действительно не хочу одевать свадебное платье для беременных.

— Моя ведь уже, Услада. И ты и девочка наша.