Измена. За что ты так со мной (СИ)

Вспоминаю, как вел себя Тимофей с незнакомыми или малознакомыми девушками — всегда слишком вежливо. Мог в шутку поддержать флирт или сказать комплемент, или пожелать хорошего дня.

А Давид, не узнав меня сразу, ответил резко и даже не пытался произвести впечатление галантного мужчины. В ожидании меня ему было неинтересно флиртовать с «другой»…

Расулов привозит меня в грузинский ресторан. Заведение без пафоса, но очень атмосферное. Тихо играет национальная музыка. Столы здесь деревянные, массивные. Зато диванчики очень мягкие, с приятной на ощупь бархатной обивкой. На стенах висят картины, поддерживающие концепцию ресторана, а под потолком большие люстры в виде плетеных корзин.

Уф! Хотела бы я сейчас посмотреть на лицо Иры, которая заявляла, что я не ровня Давиду. Что я недостаточно хороша для него, слишком проста. И вообще вся не такая.

Открываю меню.

— Спасибо, Давид, за приглашение. Вы будто умеете читать мысли — мне действительно было необходимо развеяться.

— Я тоже хотел провести приятно время. И, может быть, уже перейдем на «ты»?

— М… да, давай, — киваю.

С ним все как в первый раз.

Даже этот безобидный ужин вызывает во мне целый шквал разных эмоций!

Я разговариваю с новым мужчиной, слышу его аромат, улавливаю каждую ноту в голосе. И мне не надоедает смотреть на Давида, отслеживать его жесты, привычки. Мысленно заверять себя, что это нормально — строить новую жизнь.

Хотя, признаться, какие-то остаточные таракашки в голове пытаются испортить мне настроение, нашептывая сомнения насчет бескорыстных целей Расулова.

А некоторые вообще приравнивают меня едва ли не падшей женщине. Ведь как я могу сейчас наслаждаться обществом Давида, когда Тимофей где-то еще ходит и дышит?! Он хоть и подлец, но раз я его жена, то не должна подпускать к себе других мужчин и даже смотреть в их сторону.

А третьи мысли самые безнадежные — утверждающие, что все мужчины козлы. Никому больше нельзя доверять. Если с кем-то сойдусь опять, то меня снова предадут и изменят.

Я понимаю, что это бредовые и разрушающие мысли, поэтому стараюсь с ними бороться, но сделать это по щелчку пальцев, к сожалению, не получается.

— Если честно, Давид, меня слегка удивило твое приглашение. Не пойми меня превратно, но ты виделся мне таким холодным… Казалось, что я тебя напрягаю.

— Да нет. Вел себя в пределах разумного. Я же не знал, что ты свободна. Для меня девушка, которая находится в отношениях — табу. Я бы с такой связываться не стал, — отвечает сухо.

Подумалось, что Давиду есть что сказать на этот счет, но сейчас открывать передо мной душу он не хочет.

Через минут десять к нам подходит приветливый официант.

Расулов выбирает много блюд, а я вспоминаю второе требование Кирияновой…

Когда официант уходит, Давид облокачивается на стол, чтобы стать еще чуточку ближе ко мне.

— Ты будто удивлена до сих пор.

— Жизнь многогранна. Всегда есть чему удивляться.

Расулову приносят метровый, ароматный, только что снятый с углей шашлык, салат, несколько видов хачапури. Большой графин с морсом. А мне пресный салат с томатами и рукколой и стакан негазированной воды.

— Хочешь кусочек? — предлагает Давид.

Осторожно сглатываю. Только собираюсь согласиться, как мысленно всплывает строгое лицо Кирияновой, которая грозит мне пальцем.

— Нет, спасибо. Я не очень голодна, — опускаю взгляд в тарелку. Поддеваю вилкой листик рукколы и пытаюсь убедить себя, что она тоже вкусная. — Обожаю рукколу. Ела бы ее и ела…

Официант возвращается и приносит остальную часть заказа, которую выбрал Давид.

Стол накрыт щедро. Очевидно, Давид любит вкусно поесть и не скупится на угощения.

Тимофей, когда только начинал ухаживать за мной, тоже не был жадным… Да и Суворов бросался деньгами. А потом случилось…

— Можно, пожалуйста, счет? — прошу официанта, пока тот еще не ушел.

— Конечно, сейчас принесу.

Уф…

— Ты куда-то торопишься? — интересуется Давид.

— Нет-нет. У меня на сегодня дел не осталось. Просто я хотела оплатить свой салат. Я все равно больше есть ничего не буду… а ты, разумеется, волен в своих гастрономических желаниях.

— В смысле заплатить? — непонимающе сводит брови к переносице. — Я же тебя пригласил в ресторан. С какой стати ты должна оплачивать счет?

Опускаю взгляд.

Я так решила, чтобы больше никогда не услышать от мужчины, которому я доверилась, фразу «твое здесь только то, что у тебя под ногтями». И не ощущать себя обязанной. Чтобы мужчина не вел себя по-скотски, считая, что я его собственность…

— У нас же дружеский ужин. Ты не обязан за меня платить, Давид, — пожимаю плечами, слегка улыбаясь, стараясь разрядить обстановку.

Расулова такой подход не удовлетворяет. Совсем. Он раздражается.

— Ты не понимаешь, что таким образом унижаешь меня? Может, ты еще машину мою заправишь, раз ездила на ней?

— Я не хотела тебя обидеть, прости…

Да что со мной творится?! Все же так хорошо начиналось. А в последний момент сомнения и страхи стали громче, чем доводы разума.

— Счет раздельный или совместный? — к нам возвращается официант.

— Раздельный, — отвечаю.

— Совместный! — рявкает Давид.

Мы это сказали хором.