Измена. Забудь меня

Подправила и свои старые картины. Руки сами вспомнили технику, хоть я так давно и не рисовала. И много новых картин. Даже уже вижу, что они намного выше уровнем, чем прежние.

Я просто ожила, как только взяла в руки кисти.

Только теперь понимаю, как же сильно мне этого не хватало!

Весь день напролет я занимаюсь своими картинами. Марк все таки привез мне холсты и краски. Хоть, конечно, я его и не просила. И не показываю ничего из того, что выходит из-под моих кистей.

Зато эмоции выплескиваются из меня. Мне это было нужно.

Вся моя боль, невыкричанный крик и невыплаканные слезы выливаются мрачными картинами и черной краской на холсты. А после этого хочется чего-то радужного. Солнечного. Счастливого и теплого. Картины поэтому выходят очень разными, но я их одинаково люблю. Потому что в каждой из них частичка меня.

— Привет, Маша.

Марк как-то не уверенно топчется на пороге, когда я распахиваю дверь.

А я…

Вся в краске. В обычном домашнем халате. Хочется сбежать и привести себя в порядок. Чтобы Марк такой меня не видел. Вспыхиваю вся.

Но Марк не дает. Ловит меня за руку и крепко держит

— Ты так рано?

— Вообще-то, сегодня воскресенье. Даже я имею право на выходной иногда.

— Бабушки нет. Поэтому лучше и правда отдохни. Развейся с друзьями в городе, например.

— У меня на сегодня другие планы.

Я отступаю в дом.

Как-то… Очень волнительно становится. Бабушки нет, мы здесь одни… Ну точно как будто мне восемнадцать и я никогда не была замужем!

— Ты пришел рассказать о своих планах? Мне неинтересно, Марк. У меня они тоже есть, но я же не бегу к тебе о них рассказывать.

— А я бы очень даже был не против их послушать. Я скучаю по нашим разговорам, Маш… Но сейчас не об этом. Погода прекрасная. Последние теплые дни, между прочим. Прокатимся?

Черт. Ну вот… Зачем?

Оборачиваюсь и вижу того самого белоснежного коня. Когда-то Марк на нем за мной приехал. Это было… Самое чудесное свидание в моей жизни! И я была тогда так счастлива!

— Нет.

— Маш.

Тянет на себя, и сердце вылетает из груди.

— Хватит бояться остаться со мной наедине.

— Я совершенно этого не боюсь.

— Тогда давай прокатимся. Сто лет не сидели на лошадях. Чего тебе бояться?

— Я за бабушкой должна приглядывать.

— Маш, не выдумывай. Мне твоя помощь не нужна, и ты это прекрасно знаешь.

Бабушка как назло, появляется как будто бы из ниоткуда.

— Поезжайте, конечно. На завтра уже дожди передают. Теплая осень заканчивается.

— Боишься? Меня? Или себя?

Марк наклоняется прямо к моему лицу. Шепчет прямо в губы. Прожигает своим невозможным взглядом.

— Ничего я не боюсь, — только вот голос все равно дрожит. И мне приходится несколько раз прокашляться, чтобы ему ответить.

— Тогда…

— Я скоро буду.

Подумаешь, одна прогулка. Что это изменит, так ведь?

Быстро переодеваюсь и стираю с рук и лица краску. Накраситься? Хотя тогда Марк еще подумает, будто бы я старалась для него.

— Ох. Раскраснелась вся. Заволновалась.

— Вот и неправда, бабушка. Я просто переодеваюсь.

— Давно вам пора уже перестать в эти прятки играть. Румянец вон какой. Так и светится. Глазки разгорелились!

— Бабушка!

— Кстати, можете не возвращаться на ночь. Я тебе еды собрала. Пикник какой-то можете устроить. Это так романтично!

— И ничего не…

Я не успеваю договорить, потому что бабушка уже уходит. Через окно вижу, как она протягивает Марку сумку с продуктами.

И почему у меня ощущение, как будто они сговорились с Марком?

— Ты… Просто обалденная, Маша.

А вот его глаза загораются по-настоящему, когда я выхожу.

Марк жадно окидывает меня взглядом с ног до головы.

Брюки очень узкие. Облегают, как перчатка. Просто других здесь у меня и нет.

Останавливается на моих бедрах. Скользит выше…. Вижу, как дергается его кадык…

И сама вспыхиваю, как спичка.

— Марк, это, пожалуй, плохая идея. Давай как-нибудь в другой раз!

— Поздно.

Он подхватывает меня на руки и забрасывает на коня. Сам тут же оказывается за моей спиной.

— Не бойся, Машааааа, — шепчет мне прямо на ухо, обжигая своим дыханием. — Ничего такого я себе не позволю. Если ты, конечно, не захочешь сама.

— Не захочу!

— А знаешь, у нашего Адама появилась своя Ева, — вкрадчиво шепчет мне на ухо этот хитрый мерзавец, опаляя своим голосом с легкой хрипотцой.

Обхватывает мои бедра, как бы невзначай их поглаживая.

Прижимается так сильно, что я еле держу поводья. Очень сильно чувствую тем, что в меня упирается, как Марк по мне изголодался. Или он изголодался по женщине в принципе?

Марк горячий мужчина. Даже ненасытный.

Мне ли не знать, если кроме меня, у него еще куча любовниц было?

— Вот видишь, Маша. Даже у коня есть своя пара. Своя половинка. А у людей тем более быть должна.

— Только вот он, наверное, своей Еве не изменяет, правда, Марк? Твой конь лучше, чем ты. Поэтому он заслужил свою половинку, а ты нет. У тебя даже половинок не бывает. Четвертинки разные. Или десятки?

— Маш, перестань.

Мы очень неспешно движемся по нереально красивому осеннему лесу.

Сегодня и правда солнечно. Кажется, что вокруг все по-настоящему золотое. Только с редкими вспышками красного и чуть виднеющейся зелени.

— Ты ведь знаешь. Я ради тебя здесь все это время.