Измена. Закрывая гештальты (СИ)

Часто бывало так, что он звонил обсудить вопросы, которые ждать ответа на письмо просто не могли, а после начинал делиться собственными впечатлениями от прочтения моих историй. Иногда даже всплывали разные занятные подробности:

— В выходные с сыном посещали ВДНХ, он как раз приезжал ненадолго из Твери, так я ему подарил три Ваши книги. Случилось невероятное, он их прочитал за неделю и звонил поинтересоваться нет ли продолжения или чего-то еще в таком духе. А после звонила бывшая жена и благоговейным шепотом рассказывала, что ребенок начал брать ключи, предупреждать, куда идет и возвращаться вовремя. Слала благодарности и долгих лет автору. Так что передаю Вам восторг читателей и их близких.

Было и смешно, и грустно.

А ночами мне снился Глеб.

Иногда просто моменты из нашего общего яркого, стремительно пролетевшего прошлого, порой — пронзительные и острые мгновения откровений, от которых сердце с утра болело сильнее. А бывали такие сумасшедшие фантазии, что я проснувшись, не успевала умыться. Потому как бросалась к компьютеру, лишь бы успеть записать все то, что постепенно перерастало-таки в сборник небольших историй в жанре «романтическая эротика». Та самая, некогда бывшая бесконечно далекой от меня.

Из дикой тоски по Глебу у меня рождался невероятный по накалу страстей, вероятно, все же роман с рейтингом 21+ про спонтанно возникшие отношения Иры — скромной сорокалетней труженицы бухгалтерии и молодого, откровенного и свободолюбивого Ильи — байкера и тату-мастера.

Писала урывками, пламенея щеками, стыдливо оглядываясь, жмурясь и периодически рыдая взахлеб.

Постановила для себя, что это будет «Дюжина невозможных свиданий».

Двенадцать историй, где были все эпизоды нашего с Глебом короткого и страстного романа и ещё пять из тех, что ожидались, были запланированы, но так и не нашли своего претворения в реальность: встреча в лесу, зимняя баня, внезапная страсть на обочине дороги в путешествии, поход в кино и классический, дико ругаемый в сети «секс на пляже» (и совсем даже не коктейль).

По моей задумке в финале двенадцатой истории герои разъезжаются в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться.

Где были мои мозги, когда я завела себе отдельный аккаунт для этих «неприличностей» и начала выкладку романа по частям? Чем я думала и о чем? Нет, подозрения есть, конечно, но на самом деле это был провал…

Потому что читатели как-то внезапно набежали, начали активно обсуждать сперва невозможность такого романа в действительности, а потом втянулись в переживания не только эротические, но и драматические. А когда стало понятно, куда автор ведет в финале героев, то в комментариях начался откровенный бум, скандал и дебош.

Мне слали в личные сообщения даже романтические тексты вроде: «И наконец, Илья нашел слова, чтобы сказать ей о своих чувствах. Он признался в любви, несмотря на все преграды и сомнения. Его голос звучал твердо и уверенно, и в его глазах горел огонек, который никогда прежде не видела Ирина…»

Народу срочно требовался хэппи-энд.

Обязательно. Непременно. Вот-прям-щас.

Я ночами рыдала оттого, что признания — это еще не венец отношений в нашей жизни.

А дать Ире и Илье счастливое совместное будущее я просто не могла, потому что сама ежедневно умирала от его отсутствия и полной невозможности в реальности.

Поэтому вместе с автором-неврастеником страдали и герои. Вдумчиво и обстоятельно. Долго и качественно.

Нет, это все разбавлялось безумно страстным сексом, но та горькая полынная нота, которая сигнализировала о грядущем открытом финале, была в каждой рейтинговой сцене.

Дни шли.

Душа болела, сердце скорбело.

Мозг ежедневно напоминал, что Арина Егоровна — дура и трусиха, которая сама все для себя решила. Пусть теперь хоть утонет в своих бессмысленных слезах.

Глава 72 День песца

'Придумано не мной, что мчится день за днем,

То радость, то печаль кому-то неся.

А мир устроен так, что все возможно в нем,

Но после ничего исправить нельзя…'

Леонид Дербенев «Этот мир»

Неизменно радовала дочь.

Первые пару-тройку недель.

А потом у матери внезапно проснулись и заработали мозги.

Ежедневные подробные фото и видео-отчеты, частые звонки и исключительно довольное личико — ну просто не могли не вызывать подозрений.

— А теперь, радость моя, выйди туда, где тебя никто не видит и не слышит. Я дома одна. Кот на тренировке. И я жду правду.

— Мам, а как ты поняла? — на лице искреннее недоумение и обида.

Как? Как у меня не остановилось сердце?

Вероятно, оно просто больше не могло. Или мозг сейчас функционировал с запозданием, и сигнал паники пока еще не дошел куда следует.

Как вариант.

— Леруша, пожалей старую мамочку. Я тебя слушаю.