Измена. Заставлю любить (СИ)

Накануне подруга купила для меня новую симкарту и отдала свой старый телефон. Мне пока непривычно пользоваться новым интерфейсом и номеров нет. Хорошо, что родительские знаю наизусть.

Набираю садик — да, меня ждут. И от этого становится еще радостнее.

Катя предлагает подбросить, но я понимаю, что ее заботы уже слишком. И так столько ее времени отняла. Так что убеждаю, что доберусь сама, и гуглю такси.

Прежде чем выйти, осматриваю двор — вроде, ничего подозрительного. Открываю дверь подъезда и оглядываюсь еще раз.

Пока еду, набираю мамин номер, но не нажимаю гудок. Не готова сейчас с ней разговаривать, хотя она, возможно, волнуется. Позвоню после встречи. Надеюсь, у меня уже будут приятные новости.

Столько раз я входила в калитку сорок шестого садика — что в старом здании, что в новом, но сегодняшний — самый волнительный.

Меня накрывает ностальгия. Оказывается, я скучала.

— Я к Галине Юрьевне, — объясняю охране. На входе новичок. — По поводу трудоустройства.

— Полина, как я рада тебя видеть, какими судьбами, — из-за угла выплывает заведующая. — Это ко мне, — резко охраннику.

Заходим в кабинет, ничего не изменилось. На шкафах расположились советские игрушки, перебравшиеся сюда с прошлого здания, на полках методические пособия, папки с номерами групп греются на подоконнике.

— Рассказывай, что у тебя случилось! — заведующая садится за огромный стол, подпирает подбородок кулаком и внимательно смотрит на меня.

— Мне работа очень нужна! — говорю сразу о деле.

— А что случилось? В частном садике не прижилась? — чувствую в голосе недовольство.

— Нет, просто… — я не была готова к подобным расспросам. Почему-то даже не подумала, что она может начать выяснять причины моего увольнения. И что говорить? Правду? Что в один прекрасный день мне вдруг сообщили, что мне больше не нужно приходить.

— Место мы тебе, конечно, подберем, — тянет Галина Юрьевна. — Но причину твоего ухода знать хотелось бы.

Что ж, скрывать мне особо нечего.

— Да нет, у меня с мужем небольшие проблемы.

— А как это связано с работой?

— Понимаете… — пытаюсь подобрать слова, чтобы не выглядеть жалкой обиженной девочкой. — Владелец садика — хороший знакомый мужа, и он попросил… ну, я предполагаю…

— Подожди, — смотрит внимательно. — Ты хочешь сказать, что у тебя настолько все с мужем разладилось, что он даже просил тебя уволить? И Калинин пошел на это? Не ожидала такой подлости от Сергея Эдуардовича.

Звучит и, правда, очень мелочно, и это ведь все мои догадки. Фактов у меня нет.

— Я не… простите, я не это хотела сказать.

— Полин, а что тогда? За что тебя уволили? Ты меня, конечно, извини, но мне нужно выяснить причину. Если уж я буду брать тебя работать с детьми. Это дело серьезное, сама понимаешь.

В моей голове все было легко и я должна была выйти на работу чуть ли не завтра. Но все оказывается еще более сложным квестом.

Чувствую тошноту, горло охватывает спазм. От волнения я так и не смогла утром ничего толком поесть, хотя Катя оставила для меня пышный омлет с овощами. А я лишь выпила полчашки кофе и съела пару печенек. И сейчас, кажется, эти печенки просятся обратно.

— Извините, — резко поднимаюсь и выбегаю в уборную. Вот тебе и утренняя тошнота. Неужели такие радости ждут меня в ближайшие месяцы?

Умываюсь прохладной водой, становится полегче. В коридоре останавливаюсь у кулера и выпиваю стакан. Нужно придумать толковую причину для увольнения, но врать я никогда не умела. Ладно, скажу, как было. Точнее, как сказали мне — мою ставку сократили, возвращаться мне больше некуда.

— Полина, у тебя все в порядке? — заведующая внимательно всматривается в мое лицо.

— Да, — киваю. Она говорит елейным голоском, но вид у нее, как у кобры, которая вот-вот набросится на жертву.

— Ты беременна? — вдруг спрашивает. И от неожиданности я выдыхаю: “Да”.

— Ууууу, — тянет.

— Да, ребенок скоро будет, — иду ва-банк, раз уж она все равно догадалась. — Потому я и ищу срочно работу.

— Ох вон оно как, — заведующая меняется в лице. — Так это в корне меняет дело! — Брови нависают над глазами, нервно поправляет пучок на голове. — Не хотела бы с твоим мужем связывать.

— А муж тут причем? — спрашиваю недоуменно. — Я ведь сама по себе пришла. Разве мое семейное положение как-то влияет на работу?

— Полин, прости, — Галина Юрьевна поднимается, давая понять, что разговор окончен. — Воспитателем не возьму. Проблем мне точно не надо.

Меня как будто пригвоздило к месту. Не могу пошевелиться, не говоря о том, чтобы встать и уйти.

— А кем можете взять? Мне нужна любая работа! — и добавляю еле слышно. — Пожалуйста…

— Ну не знаю… — она тяжело вздыхает. Как будто я не о работе прошу, а умоляю ее купить у меня косметики на всю зарплату. — Уточню в отделе кадров. Может, на кухне сотрудник нужен. Но учти, там физически тяжело, а ты на сносях.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Я киваю, поднимаюсь и иду к выходу.

— Оставь номер телефона, я что-нибудь придумаю! — доносится вслед.

Пишу на бумажке цифры, которые, более чем уверена, она никогда не наберет.

— Можно, я вам завтра сама позвоню?