Измена. Знаем всех поименно

И вот эта опять же весьма загадочная личность, которой по сценарию предназначалась роль главного хвалебщика, вопиет: «Однобоких фильмов о войне мы насмотрелись сотни… Нет, тысячи! (Да почему не согни тысяч? — В. Б.)А вот с другого бока заглянуть не могли набраться смелости». Что, изображали одни только успехи, победы, торжества? Интересно. А с какого бока показана война, допустим, в фильмах «Радуга», «Зоя Космодемьянская», «Молодая гвардия»?.. Это один вопрос. А вот другой: есть ли французский фильм о том, как в мае-июне 1940 года немцы разнесли в прах французские армии и вошли в Париж? Нет такого фильма. Зато есть развеселая победоносная комедия «Бабетта идет на войну» с прелестной Брижитт Бардо в главной роли. А есть ли английский фильм о том, как в те же дни гордые сыны Альбиона драпали от немцев в Дюнкерк и многим удалось тогда спастись через Ла-Манш только потому, что Гитлер, всегда восхищавшийся англичанами, приказал прекратить танковое преследование в расчете на то, что такой жест побудит Англию пойти на мир? Нет такого фильма. Зато есть опять же развеселая английская комедия «Мистер Питкин в тылу врага». А есть ли американский фильм о том, как в декабре 1944-го и они сто верст драпали от немцев в Арденнах? Увы, нет и такого фильма. Зато есть супергуманный клюквенный фильм о целой войсковой операции ради спасения одного рядового Райана.

Так почему же у вас, военный аналитик, нет никаких претензий к кинематографии наших союзников по войне, а у родного кино вы готовы шкуру спустить с того и другого бока?

Но полковник не слушает, он продолжает о творении Досталя и Володарского: «Мощное произведение!.. Блестяще!.. Ничего оскорбительного!.. Это прорыв к правде!.. «Штрафбат» приближается к правде, как никакой другой фильм о войне… Это фильм о силе и мужестве нашего народа… Он делает хорошую прививку нашему и будущему поколению… Его создатели — мужественные и мудрые люди…»

Эти мужественные и мудрые тут же появились. Режиссер Николай Досталь сказал: «Мы старались сделать памятник приговоренным к подвигу. О них не говорили и не писали». Каков слог: памятник! А тут же и Ефимыч: «Такое понятие, как штрафники, в кинематограф не допускалось». Да откуда вы это взяли, эрудиты? Еще как писали, даже песни пели, и фильмы ставили о штрафниках! Вспомните Высоцкого, Галича. А фильм Льва Данилова, который гак и назывался «Штрафники»? А публикации в связи с ним? Уж режиссер-то обязан знать о работе коллеги, тем более — на ту же тему, уж главный-то критик и кавалер ордена преподобного князя Даниила Московского должен ведать. Вот так да! Критик Миша Бобчинский не знает о фильмах режиссера Левы Добчинского…

А еще, повторяя любимую мысль Эренбурга, Досталь призвал: «Давайте судить о фильме по тому, что в нем есть, а не по тому, чего там нет». Что ж, давайте. В фильме показано, например, как наши заградотряды сотнями расстреливают своих же красноармейцев, а это ложь и клевета, как показал я с еженедельнике «Патриот» № 46’04, основываясь на свидетельствах почивших и здравствующих фронтовиков, исторических исследованиях и собственных воспоминаниях. Как же вас после такой подлой клеветы называть? И разве одного этого не достаточно, чтобы, самое малое, заставить вас пять раз подряд прочитать своей кошке вслух роман «Штрафники». Вам еще сказать «о том, что есть»? Обратитесь к своему другу Володарскому, у него есть помянутый экземпляр «Патриота».

Тут же возник артист, играющий в фильме негодяя особиста Харченко (извиняюсь, не запомнил фамилию): «Фильм поднял одну из самых важных тем, самую главную тему: ценность человеческой жизни». Как это? Как это? Невиновных людей ни за что отправляют в штрафбат, там над ними глумятся, их морят голодом, бросают на минное поле, с убогим оружием шлют в бой против целой танковой армии, их расстреливают заградотряды, никто в фильме против такой подлости не протестует, не восстает, и все это, оказывается, во имя темы человеческой ценности. Ну и загнул!

Дальше: «У меня один дед погиб в первые дни войны в районе Смоленска, потому что был брошен, как кусок мяса, с одной винтовкой на троих». Во-первых, сударь, ваш дед едва ли погиб в первые дни войны, ибо Смоленск немцы захватили почти через месяц после начала вторжения. Во-вторых, откуда вам известно о винтовке на троих — дед, что ли, в письме сообщил? или у Астафьева прочитал? в передаче Радзинского услышал?