Ребенок рождается практически без чувства страха – он боится лишь падения и громких шумов.
С годами мы все развиваем в себе два основных страха: страх
И вскоре мы начинаем верить, что еще слишком малы, слабы, несведущи, неадекватны и неспособны сделать что-нибудь новое или необычное. Мы выражаем это чувство словами: «Я не могу, не умею, у меня не получится». Стоит нам только подумать о том, чтобы сделать что-нибудь новое или требующее особой смекалки, как в нас автоматически срабатывает чувство страха, появляется дрожь в руках и боль в желудке. Мы реагируем так, как будто боимся, что нас отшлепают. И мы снова и снова повторяем: «Я не могу».
Этот страх – основная причина неудач у взрослых людей. В результате разрушительной критики, которой мы подвергались в детстве, повзрослев, мы по-прежнему держимся на заднем плане. Мы продаем себя по дешевке. Сдаемся, не сделав даже первой попытки. Мы используем наш изумительный разум не для того, чтобы рассчитать, как получить желаемое, а для того, чтобы выдумать причины, почему мы не можем добиться своего, и почему то, чего мы хотим, недостижимо для нас.
Второй основной страх, который заставляет нас держаться в тени, подрывает нашу уверенность в себе и разрушает желание прожить счастливую жизнь, – это страх
Страх быть нелюбимым и оказаться отверженным и одиноким настолько травмирует душу ребенка, что вскоре он начинает приспосабливаться и старается вести себя так и делать только то, что, по его понятиям, одобрили бы родители. Таким образом ребенок утрачивает свою непосредственность и индивидуальность. Он начинает думать: «Я должен! Я должен!! Я должен!!!» То есть он делает вывод: «Я должен делать то, чего хотят Мамочка и Папочка, иначе они не будут меня любить, и я останусь совсем один!»
Если ребенка воспитывали по принципу так называемой «обусловленной любви» (в противоположность безусловной любви – величайшему дару, который один человек может дать другому), то, став взрослым, он становится болезненно чувствительным к мнению других людей. Крайняя форма такой зависимости проявляется в неспособности делать что-либо, если есть хотя бы малейший намек на то, что кто-то может этого не одобрить. Такой человек проецирует детские отношения с родителями на важных людей в своей взрослой жизни: супругу (супруга), босса, родственников, друзей, авторитетных лиц – и отчаянно пытается заслужить их одобрение или, по крайней мере, не потерять их расположения.
Страх неудачи и неприятия, вызванный разрушительной критикой в раннем детстве, – этот тот корень, от которого разрастается большинство несчастий и беспокойств в нашей взрослой жизни. Мы постоянно думаем: «Я не могу!», или «Я должен!». Но еще хуже, когда мы чувствуем, что не можем, но должны, или, наоборот: «Я могу, но не должен!».
Мы хотим что-то сделать, но боимся неудачи, утраты или, как минимум, неодобрения. Мы хотим предпринять что-нибудь, чтобы улучшить свою жизнь, – дома или на работе, – но боимся поражения или посторонней критики – а возможно, того и другого вместе.
Страхи управляют жизнью большинства людей. Все, что они делают, сосредоточено вокруг одного: избежать неудачи или критики. Они продолжают думать о том, как бы получить гарантию безопасности, вместо того чтобы упорно стремиться к своей цели. Они ищут защищенности, а не благоприятной возможности.
Однажды писатель Артур Гордон спросил у Томаса Дж. Уотсона, основателя IBM, как ему быстрее добиться признания. И Томас Дж. Уотсон, один из гигантов американского бизнеса, ответил такими глубокомысленными словами: «Если ты хочешь быстрее преуспеть, то должен удвоить масштаб неудачи. Успех лежит на дальнем конце поражения».