Изменяющие облик

- Что же ты тогда обещал мне? Что ты говорил мне в пещере, когда я согласилась зачать от тебя, чтобы никто - даже ваш Совет - не разлучил нас?

- Аликс…

- Я не стану ничьей любовницей, Дункан… даже твоей. Я даже подумать об этом не могу… Наверно, это мое запятнанное хомейнское воспитание! - она бросила на Дункана яростный взгляд. - Думаешь, то, что я сделала, так легко для девственницы?

- Аликс…

- Нет.

Он протянул к ней руку - она отстранилась.

- Что бы ты сделала сейчас, если бы могла?

Она помрачнела, понимая, что значит этот вопрос. Дункан мог отказать ей в возможности покинуть клан, Аликс ожидала этого.

Но все же попытаться стоит…

- Я уеду назад к Кэриллону.

Лицо Дункана застыло как маска, но он не смог скрыть холодную ярость - она пылала в его желтых звериных глазах:

- Чтобы стать любовницей принца?

- Нет. Чтобы он помог мне, - Аликс разглядывала дыру на юбке, избегая взгляда Дункана. - Он поможет мне во всем, о чем бы я не попросила. Он так сказал.

- Ты не можешь уйти, малышка, - мягко сказал он. - Я понимаю тебя, но не могу позволить тебе уйти.

Она смяла рукой бархат платья:

- И каковы же причины этого запрета, вождь?

Черты лица Дункана смягчились:

- Ты ведь могла забеременеть. Аликс поняла. Она гневно прижала кулачок к животу:

- Если я забеременела от тебя, я скажу, что у ребенка нет отца и воспитаю его сама!

Дункан побледнел и, пошатываясь, словно раненый, поднялся на ноги. Он грубо схватил девушку за руку и рывком поднял на ноги, не обратив внимания на вырвавшийся у нее крик боли:

- Если ты забеременела от меня, ребенок мой!

Она стиснула зубы и прошипела:

- Разве у тебя уже нет неродившегося ребенка, Изменяющийся? Во чреве женщины, которую ты возьмешь чэйсулой!

- Если он мой, он останется со мной, как и твой ребенок, если ты родишь его!

Она побелела от боли, которую причиняла ей его жесткая хватка:

- Ты не можешь забрать ребенка у матери!

- Здесь ты живешь среди Чэйсули, - угрюмо промолвил он, - и должна подчиняться нашим законам. Если ты не останешься со мной, так тому и быть, но если ты зачала, ребенок принадлежит мне… Он - новое звено пророчества.

Аликс заговорила громче, стараясь перебороть боль:

- И ты принудишь меня к тому, что сделала когда-то моя мать… ты вынудишь меня бежать? И родить ребенка в одиночестве?

Дункан притянул Аликс к себе, но это вовсе не был нежный поцелуй влюбленного. Он заставлял ее, как прежде Финн - а она ненавидела любое принуждение.

Ей захотелось ударить его - но ее рука оказалась прижатой к его груди.

Медленно, слов но бы против воли она подняла ее и обняла Дункана за шею, притянув его к себе. Словно боль, которую он причинил ей, разбудила в ней что-то иное, и она почувствовала, как сильно он нужен ей.

- Чэйсула, - прошептал Дункан, касаясь губами ее губ.

Аликс вырвалась из его рук:

- Нет! Ты сказал, что изберешь другую… а я не буду твоей любовницей!

Его губы сжались в тонкую линию.

- Тогда ты не будешь ничьей чэйсулой. Она вскинула голову:

- Не буду.

- Ни мэйхой.

- Ни мэйхой.

Его глаза странно заблестели:

- Ты признаешь в себе кровь Чэйсули, Аликс? Ты подчиняешься нашим обычаям?

- У меня нет выбора!

- Ты принимаешь их?

- Да! - с горечью выкрикнула она, не понимая, чего он от нее добивается.

- Тогда ты должна принимать все законы. Она вызывающе посмотрела на него:

- Принимаю.

Его рука скользнула к поясу и вновь поднялась с ножом. Аликс в ужасе шарахнулась от него, но Дункан поймал ее за косу и одним ударом обрезал ей волосы у самой шеи. Тяжелая коса осталась в руках Дункана, Аликс, сдавлено вскрикнув, схватилась за неровно обрезанные волосы. Дункан не проронил ни слова.

- Что ты сделал?

- Это обычай Чэйсули, - ответил он. - Когда женщина отказывается от своего места в клане как чэйсула или мэйха, она обрезает волосы, дабы все знали о ее решении. Тогда она уже не может передумать.

- Я вижу перед собой чужого… - прошептала Аликс.

Дункан бросил отрезанную косу в огонь, шатер наполнился запахом паленых волос. Воин снова сунул нож в ножны и указал на дверной полог:

- Теперь, рухолла, я отведу тебя к Райссе.

Глава 5

На этот раз Дункан отвел Аликс к коричневому шатру, на котором красовалось изображение золотой лисицы. Он откинул дверной полог и жестом пригласил ее войти, Аликс подчинилась, не глядя на Дункана. Ей было стыдно показываться на людях с остриженными волосами.

Из- за занавеса, разделяющего шатер на две части, вышла женщина с черными, подернувшимися серебром волосами, ее прическа состояла из множества переплетенных серебряными шнурами, закрепленных серебряным гребнем искусной работы. Одета она была с черное платье из тонкой шерсти, отороченное на рукавах и по горловине красным, а поясом ей служила тонкая цепочка с маленькими серебряными бубенцами. Женщина была немолода, но красива, сразу было видно, что она Чэйсули -высокие скулы, тонкая линия носа, чистый лоб - и желтые глаза, тепло глядевшие на Аликс.

- Вот эта девушка, Райсса, - сказал Дункан. - Это Аликс.

Женщина улыбнулась Аликс и серьезно посмотрела на Дункана:

- Кто обрезал ей волосы? Он сжал зубы:

- Я.

Женщина подняла брови: