Изменить прошлое

Я видел в сознании покорившегося пилота, что его, как и всех других, готовили к возможной встрече с жуткими древними создателями расы ваэ-гукко. Тренировали, психологически укрепляли, учили противостоять давлению «рабского поводка». Тысячи и тысячи раз заставляли стрелять по голографическим мишеням в виде реликтов, а затем и из корабельных орудий по звездолётам реликтов, чтобы до автоматизма отработать реакцию организма на встречу с древним злом. Так что в обычном состоянии пилот бы наверное справился с давлением. Но сейчас, ослабленный пытками, он сдался и не мог сопротивляться.

– Иерарх Комар, эти тоже готовы к сотрудничеству даже без необходимости грубой предварительной подготовки хвостатым вивисектором, – Скользящая парой верхних конечностей указала на двух других пленников, тоже подавленных и с ужасом наблюдающих за происходящим из своих энергетических клеток.

Так оно и оказалось. Все трое пилотов, воля которых и до того была серьёзно подавлена вколотыми препаратами, при виде живого реликта совсем скисли и наперебой начали отвечать на задаваемые вопросы, так что информация о некогда загадочном «композите» из другой галактики потекла полноводной рекой.

Глава двадцать шестая. Жёсткие переговоры (часть первая)

– Так значит взбунтовавшийся вассал, желающий освободиться от гнёта своих создателей? – Георг Первый в роскошном синем военном мундире с золотыми эполетами стоял у огромного бронированного иллюминатора и наблюдал за перестроением звездолётов своей армады.

У меня сложилось впечатление, что новость о «композите» Императора совсем не удивила, и следующие же слова кунг Георга подтвердили эту догадку.

– Мои советники предполагали такой вариант. Но это ничего не меняет. «Композит» допустил серьёзную ошибку, атаковав корабли Империи. Война объявлена, и хоть главной целью военной кампании остаются триллы, у союзного флота хватит сил и на нового врага.

– Предположу, что Император заранее знал, что его флоту предстоит встреча с «композитом», – подала голос сидящая в роскошном кресле кронг Кисси Мяу, величественная в белоснежно-сверкающем платье и с бриллиантовой диадемой правительницы на голове. – Иначе не повёл бы в этот поход такую избыточную против одних лишь триллов военную мощь.

Миелонка лэнг Айни Ури-Миайуу, кандидатура которой в качестве единственной переводчицы на этом собрании устроила всех трёх переговорщиков, перевела речь Великой. Но реакция Георга Первого оказалась неожиданной. Император резко обернулся и, глядя кронг Кисси прямо в глаза, заявил с упрёком в голосе.

– Меня не оставляет ощущение, что вы оба, – Георг указал на меня и правительницу миелонской расы, – просто слепые котята! Вы совершенно не ориентируетесь в ситуации, тычетесь наобум и оттого делаете неверные выводы, а зачастую даже совершаете нелепые и опасные поступки.

Перед началом этой встречей в узком кругу сама Великая настояла, чтобы переговоры проходили максимально открыто и честно, без совершенно неуместных в сложившейся серьёзной ситуации лести и дипломатических расшаркиваний. Мол, тут собрались союзники в войне, и скрывать друг от друга нам нечего. И потому кронг Кисси Мяу предложила говорить только правду прямо в глаза, пусть даже эта правда будет тяжёлой. Мне было без разницы, Георг Первый же с готовностью согласился на такие условия и приказал слугам убрать стоявший на столе переговорной комнаты алкоголь – мол, гости выбрали серьёзные переговоры, а не посиделки. И с самого начала повёл переговоры очень жёстко, не церемонясь и не щадя чувств собеседников. Порой, как в данном эпизоде, даже перегибая палку. Зрачки Великой опасно сузились, кронг Кисси Мяу всё-таки не привыкла к таким граничащими с оскорблением выпадами.

– Пояснишь свои резкие слова, человек?

– Легко! Вы оба сильно недооцениваете мощь Королевства Триллов. Подумайте сами. Эта древняя космическая раса долгие сотни тонгов на равных сражалась со сворой мелеефатов и ничем ей не уступала, раз уж экспансивные мелеефаты признали невозможность военной победы и согласились на «вечный мир» с триллами. Не так ли?

Мы с Кисси переглянулись и молча кивнули, не понимая ещё, к чему клонит Стратег двести семьдесят седьмого уровня. Георг же развил свою мысль.