Изменить себя

Всю следующую неделю я выходила из гвардейского крыла только в сопровождении кого-нибудь из наших парней. Даже не Ланса, нет, с Лансом мы теперь разве что болтали вечерами в нашей трапезной. Сидели, смотрела в окошко, держались за руки. Иногда даже слова были не нужны – сидим, и здорово. И не нужно больше никого и ничего.

Никаких поводов для сплетен, всё время смотреть под ноги, замешиваться в толпу, не оставаться одной. Парням было строго-настрого наказано не оставлять меня во дворце одну ни в коем случае – даже если под замком в пустой комнате без окон, так сказал Ланс. Потому что мало ли. Королева – колдунья, у неё змея может улететь, птица – зарыться кротом в землю, а червяк – запеть, как соловей. Лучше показаться дураками, но всем сохранить головы. А если этот гад будет жаловаться матушке, что девка из гвардии его обидела – кто-нибудь вполне может не сносить головы, даже не обязательно я.

Поэтому я присутствовала на всех обязательных мероприятиях, но выловить меня в свободном состоянии было совершенно невозможно.

…Мы с Антуаном, матёрым и опытным гвардейцем, стояли на страже возле рабочего кабинета короля, пока его величество беседовал в том самом кабинете с советником по торговле. Мы сопроводили его величество от личных покоев сюда, и должны были доставить обратно. Обычное, рутинное дело, стоим да стоим себе, смотрим в оба. Впрочем, по таким коридорам, где мы сейчас стояли, слуги с подносами не ходят, и вообще лишние люди не ходят.

Запах донёсся откуда-то из-за угла, странный такой – будто кто благовония жжёт. Дома таким делом увлекался кое-кто из знакомцев, ещё и различали – где сандал, где ещё какая штука, я же не особо различала, а как аллергик со стажем, ещё и начинала чихать на это вот всё. Так и тут – мой чувствительный нос учуял левый запах, и я тут же начала безудержно чихать. Без остановки и до слёз. Но с поста же никуда не денешься, так?

Бедняга Антуан смотрел на меня и явно не знал, что делать – ему-то ничего не было. Ой, до определённого момента не было, а потом и он расчихался тоже. И как назло – реально никого, чтобы послать весточку и прислать нам замену.

После особенно громкого чиха у меня потемнело в глазах, и я прислонилась к стене – чтобы не завалиться. Впрочем, не помогло – резкость не наводилась, и дышать стало сложно, и сознание милосердно померкло.

… Я пришла в себя на воздухе – что это было-то? зачем меня будят, я же так хорошо спала?

Но меня хлестали по щекам и приговаривали:

- Да очнись ты уже, что с тобой такое-то! Шпагой махать – запросто, а стоять в карауле – так сразу завалилась?

- А не прикидывается?

- Да кто ж её знает, девку эту.

Голоса казались смутно знакомыми, я открыла глаза… и встретилась взглядом с Тристаном.

- Смотрите, оживает, - усмехнулся он.

Так, нужно шевелиться. Я зажмурилась на мгновение, потом открыла глаза резко – помогло. Ну и вид у меня – зарёванная, растрёпанная, нос швыркает.

- И что, она вам всё равно нужна, мой принц? – интересуется кто-то.

Так, достаточно. Шевелимся. Я собралась с силами и поднялась, села на том, на чём лежала. Это оказалась мраморная лавка на балконе, тянувшемся вдоль нескольких комнат дворца. Того кабинета, который сторожили мы с Антуаном, и нескольких соседних. Вокруг меня стояли четверо – Тристан и трое парней из его ближней свиты.

- Мне любопытно, что в ней такого. Обычно знатные девицы не стремятся в гвардию.

- Девица в гвардии – это извращение.

- Наверное, это очень вольная девица – потому что всё время среди мужчин. Не просто так же она туда подалась, наверное, за мужским вниманием.

- Так мы можем посмотреть, чем она отличается от других, - усмехнулся Тристан. – Начнём прямо сейчас, пока снова не утекла.

Меня мутило, я никак не могла собраться с силами, встать и бежать уже оттуда. Умом я понимала, что нужно сделать, между кем и кем пройти, и как, чтоб не задержали. Но толком не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. И когда Тристан наклонился ко мне и прижался губами к моим, поцелуем я бы это не назвала, и ещё попытался рот мне открыть, я сделала, что смогла – вытащила руку и дала пощёчину.

Видимо, какая-то сила в моей руке была, потому что он отпрянул с обиженным выражением лица.

- Она сумасшедшая? – спросил кто-то из парней-свидетелей.

- Наверное, - пожал плечами Тристан, наклонился снова…

И снова получил по роже. Прилюдно. По второй щеке.

- Принц, да вы праведник, - прохрипела я. – Вам поддали по одной щеке, вы подставляете вторую. Вам зачтётся, непременно.

- Да это измена, - завопил принц.

Его дружки радостно подхватили – измена, измена.

Вообще могло статься так, что покричали – и перестали. Но специально или нет, а на балкон вплыла королева. Не знаю, сидела она в засаде, или реально мимо шла и услышала, но – появилась.

- Что здесь происходит? – грозно вопросила она. – Что это вы делаете?

И посмотрела на меня ничуть не менее грозно.