Изменить судьбу 2

Зря он это сделал. Моя реакция была однозначной и играть по их правилам – значит стопроцентно проиграть. Я не собирался. Просто зарядил прямой в шнобель, и следом ногой в колено. Ушёл дальше вправо, выставляя пугальщика перед собой, как естественную преграду. Ему сейчас не до драки, он дезориентирован, у него слёзы из глаз, кровь из носа дыхание перекрывает, и на левую ногу он опереться не может. Они появились с двух сторон от своего кореша, практически одновременно. Я, по своей привычной тактике, сблизился с левым, который оказался Айдаром, снова кинул прямой, не надеясь попасть, просто как отвлекающий, и пнул по внутренней стороне бедра ближней ноги, а вот теперь, когда ему больно, можно и в челюсть зарядить. Айдар сложился, и я повернулся к оставшемуся, стараясь не сокращать, пока, дистанцию.

И услышал щелчок раскрывшегося выкидного ножа. Блять! Нож – это плохо. Как там Палыч говорил, видишь нож – доставай пистолет. Или свой нож. Или хоть палку, чтоб на дистанции держать. Если нет ничего – тактическое отступление – не позор. Но мне бежать нельзя. Побегу – значит они победили, и будут приходить и издеваться, как хотят. Ну, или, как минимум, бегством просто протяну время, но заканчивать эту бодягу всё равно придётся. Я сдёрнул с плеча сумку со спортивной формой, какая – никакая, а защита. Этот оставшийся медлил, раздёргивая внимание. Время сейчас играет на его стороне, те двое сейчас оклемаются, и я снова буду в проигрышной позиции. Надо форсировать события. Я нанёс удар сумкой ему в голову. Ну, как нанёс, просто обозначил. Он отпрянул назад. Я снова махнул сумкой, и сразу, закрутив её, ударил по руке с ножом. Рука ушла в сторону и вверх, открывая противника, и я ринулся вперёд, понимая, что времени у меня – полсекунды. Изо всех сил пнул противника по яичкам. Его правая рука с ножом уже возвращалась на своё место, я заблокировал её левой, и, бросив сумку нанёс правый боковой в челюсть. Противник сложился, и я, для верности, прыгнул на его кисть, сжимающую нож, почувствовал хруст под ногой. Противник приглушённо взвыл. Я носком ноги откинул нож подальше и повернулся к двум другим, уже оклемавшимся.

- Ну что, Айдар, продолжим, или достаточно? У меня пи%дюлей ещё много, если что. Щедро поделюсь.

- Я с тобой ещё разберусь… - пообещал Айдар, обходя меня, и направляясь к лежащему третьему.

Я подобрал сумку и побрёл домой. Что-то меня начал доставать этот хмырь. Чего не живётся-то? Дома обнаружилось, что ножом меня всё-же зацепили. На левой рука оказался довольно глубокий порез, ну и рукав олимпийки располосован. Блин! Даже пластыря нет. Хоть подорожник прикладывай. Хотя, и подорожника нет, он здесь не растёт. Надо к Татьяне идти на поклон. Она добрая, она поможет. Главное – её дочку кровищей не напугать.

- Привет… Твоя мама дома? – дверь открыла дочка, блин, до сих пор не знаю, как зовут. Надо хоть познакомиться. Я стоял так, чтобы корпусом прикрыть окровавленную руку.

- Мам, это Слава, тебя зовёт.

- Сколько раз говорила, не Слава, а дядя Слава, - сказала Татьяна, появляясь в поле зрения, - Слава, ну я же просила…

- Тань, погоди, Выйди пожалуйста…

- Что… - Татьяна, видя моё озабоченное лицо, вышла в коридор, прикрыв дверь.

- Вот… - я показал ей свою окровавленную руку, - у тебя случайно пластыря нет? На гвоздь напоролся в темноте…

- Да-да, так и вижу, какой это гвоздь… Сейчас, иди к себе, я подойду…

Глава 9

9.

У себя в комнате я аккуратно снял олимпийку. Блин! Ну и куда её теперь? Только выбросить. Зашивать трикотажный материал бесполезно, всё равно разойдётся. А термонаклеек ещё не придумали. Долбаный Айдар, одни убытки от него. Сходил вымыл руку. Рана ещё кровила, но не ручьём, так, по чуть-чуть. И начала болеть. Пока на адреналине был – не чувствовал. Вот как завтра тренироваться? Вопрос риторический.

Вернулся в комнату, там уже ждала Татьяна с комплектом для оперативного вмешательства. Высушила мне руку, смазала йодом рану, скрепила края пластырем и замотала бинтом. Красава! Вот всё может человек. И раны обрабатывать, и говорить по-ненашенски.

- Тань, а у тебя какая специализация?

- Лингвист.

- Я понимаю, что лингвист, а языки какие?

- Французский и арабский.

- О! Арабский! А какой диалект? Египет?

- Нет. Классический арабский. Литературный.

- Из арабской литературы я знаю только Коран. Разве у них ещё что-то есть?

- Конечно! Там очень много поэтов ещё доисламских времён.

- «Тысяча и одна ночь»?

- И это тоже, но первоисточник в данном случае, всё-же персидский.

- А разве Фарси – не арабский язык?

- Нет, это другая группа языков. Объяснять сложно и долго.

- Тань, а английский знаешь?

- Ну конечно знаю, без него с инъяза не выпускают. Но в моём дипломе он не значится.

- Тань, а можешь побыть моим репетитором. У меня есть навыки в английском. Но я боюсь, что они растеряются, если языком долго не пользоваться. И арабский-бы подучить. Я начинал как-то, но сейчас, боюсь, забыл всё.