Изменю вашу жизнь

Время пролетело молниеносно и незаметно. В начале одиннадцатого Ленка и Павел вышли из подъезда. Такси стояло уже несколько минут, и в провожании не было никакой необходимости, но мужчина пошел проводить женщину, после такого вечера это было так естественно. На улице было по-весеннему свежо и хорошо. Над подъездом теплым светом светил, чуть потрескивая, фонарь. Ленка поняла, что невыносимо хочется пройтись пешком по центру города, подышать, а ехать на чужой машине в свою пустую квартиру не хочется так же невыносимо.

– Павел, – сказала она провожающему, – я не хочу такси. Я хочу гулять.

– А давайте гулять! – радостно воскликнул Павел и в несколько мгновений отпустил машину, дав водителю какую-то купюру.

Они вышли из двора на зеленую, освещенную фонарями и огнями ресторанов и магазинов пешеходную улицу. Ленкины каблуки весело цокали по асфальту. Мимо шли такие же гуляющие, парочки молодых и пенсионеров, держащиеся за руки. В большие окна было видно, что в ресторанах сидят разные люди, едят, пьют и разговаривают. И в целом в мире царит весеннее настроение.

– Ну, что скажете, Лена? – спросил Павел. – Вы увидели, что хотели? Поняли?

Ленка помолчала. Мысли разбегались в разные стороны, как дети на игровой площадке, и собрать их в кучу было сложно. Красное вино начало выветриваться из головы, виски стали ныть, что мешало сосредоточиться еще больше. Но больше всего Ленке просто не хотелось сосредотачиваться и раскладывать на составляющие жизнь семьи, которая ей понравилась. Не хотелось говорить о причинно-следственных связях, потому что уже какое-то время назад ей стало понятно – успешному юристу Павлу она помочь не в силах, разве что утешить. Ему очень не повезло потому, что очень повезло. Потому что лучшее – враг хорошего.

– Да, Павел. Мне кажется, я увидела.

Они несколько минут шли молча. Ленка подбирала слова. Ее спутник ждал, причем – она посмотрела на него украдкой – ждал с какой-то обреченностью, без нетерпения.

– В общем, мне показалось, что любого психолога, который пытался анализировать вашу личную жизнь и диагностировать проблемы, надо было просто привести и познакомить с вашей мамой, Паша. Ваша мама – удивительная! Таких женщин единицы.

– Я знаю, – более грустно, чем гордо отозвался Павел.

– Выдержать сравнение с такой мало кто сможет. А ведь мужчина все равно сравнивает с мамой, не надо быть психологом, чтобы знать это. Ваша мама – разносторонняя, умная, красивая, обаятельная и интересная женщина. Практически идеал.

– Я смотрю, она произвела на вас впечатление, Лена, – рассмеялся сын практически идеальной женщины. – Но, поверьте мне, у мамы есть свои недостатки.

– Если бы у нее не было недостатков, Паша, это было бы совсем невыносимо.

Павел снова рассмеялся и согласно закивал.

– У Вас, Паша, почти идеальная мама и почти идеальные с ней отношения. Видно, что близкие, это ведь редкость в возрасте «после шестнадцати». Вам уютно и хорошо в ее доме, и было бы странно говорить вам: бросьте все это, бегите сломя голову ради чего-то другого.

Ленка говорила и думала о себе. Если бы у нее были такие отношения с мамой, она никогда-никогда не отказалась бы от них ради мужчины. Потому что мужчин может быть много, а мама – она одна. Особенно когда мама понимает, принимает и… любит безусловно. Наверное, размышляла она, и в этих отношениях между многоликой женщиной, в секунду превращающейся из интеллектуалки в Железную Кнопку, и ее успешным, но несчастным или думающим, что он несчастный, сыном есть много разного – накопившегося, недосказанного или, наоборот, высказанного в пылу ссоры. Но это лучше, чем глухая оборона с обеих сторон. Как у нее с мамой. Ленка поняла, что не вспомнит уже, когда они с мамой хотя бы обедали и просто болтали, обсуждали свои и чужие новости. Обычно они ссорились в первые 15 минут встречи, и потом Ленка убегала, а если и оставалась, то молча выслушивала родительские нотации, преподносимые под соусом: «Слушай меня, я знаю, что для тебя хорошо, лучше тебя самой»