Изменник

— У Анакина был свой путь. У Джейны свой, — Джейсен развел руками, словно показывая всю тщетность попыток спорить с судьбой. — У меня — свой.

— Меня не волнует какой-то там дурацкий путь! — резко сказал Ганнер. — Они вышибут дверь в любую секунду… нам надо уходить!

— Нет. Тебе нужно уходить. Мне надо… Ганнер, послушай. Мне важно, чтобы ты понял. Единственное, что в моей власти — единственное, что во власти любого из нас — это быть теми, кто мы есть на самом деле. Вот что я собираюсь сделать здесь. Быть собою.

— Ты несешь какой-то бред! Сколько тебе? Семнадцать? Восемнадцать? Ты даже и не знаешь, кто ты на самом деле!

— Мне не обязательно знать. Все, что нужно — это решить, — прямо ответил Джейсен. — Сделать выбор, и действовать.

— Я не собираюсь оставлять тебя тут!

— Как хочешь.

— Как долго это продлится, Джейсен? Сколько? — Ганнер шагнул ближе. — Что, если они убьют тебя первым?

Джейсен пожал плечами.

— Значит, я проиграл. Когда становишься самим собой, первое, чему ты учишься — нет ничего, чего следует бояться.

Прерывистый вой ударной волны заглушил ответ, а мост так резко тряхнуло, что это движение отдалось в ступнях Ганнера, и он покачнулся. Крутнувшись на пятках, он увидел, что изо рта-прохода вырываются клочья вонючего, как болотный газ, дыма.

— С воротами покончено, — отстраненно произнес Джейсен. — Времени не осталось. Похоже, мы оба проиграли.

Ганнер замер без движения. В его мозгу вспыхнуло свечение, и все стало на свои места. Он понял, о чем Джейсен говорил ему. Нет ничего, чего следует бояться. Он понял, каково это — когда в твоей власти быть тем, кто ты есть на самом деле. Ему даже ни к чему было знать, кто он есть. Он мог сам это решать. Он мог выбирать, и действовать. Внезапно его жизнь наполнилась смыслом. Она стала историей притворства, игры в героя.

«Хорошо», подумал он. «Так тому и быть».

Тошнота перестала мучить его. От нее не осталось даже воспоминания. Ни слабости. Ни сомнений.

Сомнения и страх исчезли вместе с тошнотой. Ганнер поднял световой меч Анакина.

— Мы оба проиграли, если только… — медленно сказал он. — …Если только кто-нибудь не станет у них на пути.

— Тебе так нужно изображать героя, — печально сказал Джейсен. — Даже когда это тебя убивает.

Ганнер активировал клинок и пристально всмотрелся в искрящийся пурпур. Вот оружие героя. Настоящего героя. Не лицедея. Не бутафорского персонажа, каким всегда был он сам. Но сейчас это оружие было в руке Ганнера. «Мне не обязательно быть настоящим героем», подумал он. Ослепительная, такая привычная улыбка — «забудь-о-последствиях-и-дай-себе-волю» — осветила его лицо. Ганнер встряхнулся, и груз многочисленных лет спал с его плеч; глаза загорелись, как будто в красноватом жаре заплясали искорки. Он чувствовал себя начищенным до блеска не хуже новенького боевого дроида, и крепким, как парочка таких дроидов.

«Мне ни к чему быть героем», безмолвно изумился Ганнер. «Надо всего лишь притвориться».

— Я же сказал, что постою рядом, — беззаботно сказал он. — Моя задача — сделать так, чтобы настоящий герой прожил столько, сколько нужно для выполнения его задачи. Все это «стремление быть героем» всегда было моей величайшей слабостью.

Джейсен смотрел на него — в него, сквозь него — словно знал все его потаенные мысли и желания, а потом кивнул.

— Но ты должен понять, что это может также быть и твоим величайшим достоинством. Позволь себе использовать эту силу, Ганнер. Пригодится.

— Да, — Ганнер заглядывал в светящийся клинок, словно в аметистовом свечении можно было прочитать будущее. Он улыбался тому, что видел. — Знаешь, а ты мне никогда не нравился, Джейсен. Я считал тебя неженкой. Слюнтяем. Мнительным занудой.

— Мне ты тоже не нравился.

Ганнер обернулся и увидел, что на его улыбку Джейсен отвечает своей, мягкой и понимающей.

— Я считал, что ты всего лишь позер. Лицемерный охотник за славой, который больше думает о том, чтобы хорошо выглядеть, чем о том, чтобы хорошо поступать.

Ганнер расхохотался.

— Ты не ошибся во мне.

— Как и ты, — Джейсен протянул открытую ладонь. — Так что же: у нас появился шанс показать йуужань-вонгам, на что способны позер и мнительный зануда.

Ганнер принял протянутую руку и крепко сжал.

— Мы им так покажем, что они никогда не забудут.

Джейсен отступил на шаг, и пульсация алого и зеленого в артериях на его одежде синхронизировалась с прерывистым свечением кипящей слизи под их ногами. Через край платформы к нему потянулись извивающиеся щупальца, и, роняя яркую слизь, нависли высоко над головой неким подобием подвижной короны: фигура Джейсена стала похожа на размытый крест в светящихся крупицах.

— Джейсен!.. — выдохнул Ганнер. — У тебя за спиной!

— Я знаю, — Джейсен посмотрел вверх. Щупальца слегка переместились, чтобы прикоснуться к нему, и он опустил руки, чтобы мерцающие изгибы удобнее улеглись на его плечах. — Не бойся. Это все часть плана.

Щупальца охватили Джейсена и сняли его с платформы, мягко — почти любовно — покачивая и утягивая в пузырящуюся слизь, но огромные желтые глаза по-прежнему были полны нечеловеческой угрозы.