Изменник

— Спасибо, что предупредила меня, Лена.

Он видит, что она колеблется. Ей известно что-то еще, но она не знает, как ему об этом сообщить.

— Что-то еще, Лена?

— Моя подруга из администрации сказала, что Волков снова потребовал выдать твое дело.

— Понятно.

— Тебе следовало отказаться!

— Это не так-то просто. А теперь уже слишком поздно.

— Может, все еще обойдется. В конце концов, сейчас другие времена, не как раньше. Все не так плохо.

— «Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселей», — бодро цитирует Андрей. Из всех коллег, только Лене он может осмелиться такое сказать. Лена сама вручила ему своего рода гарантию безопасности, когда рассказала, что не видела отца с семнадцати лет. «Его забрали в тридцать седьмом, с тех пор мы его не видели. Каким-то чудом нас не тронули. Конечно, матери пришлось от него отречься — ради детей, — об этом они договорились между собой давным-давно. Если бы арестовали ее, он сделал бы то же самое».

— Жаль, в бельевой нельзя курить, — говорит Лена. — Я бы сейчас убила за сигарету.

— Я тоже.

Если в легких появились вторичные опухоли, то для Юры больше ничего нельзя сделать. Все, что они могут предложить, — это паллиативный уход: морфин, седативные средства, физиотерапию и откачивание жидкости из легких, которая начнет в них скапливаться по мере роста опухолей.

Вся боль, страх, увечье и долгое выздоровление, через которые прошел ребенок, были напрасны. Иногда начинаешь сомневаться, а нужно ли вообще то, чем ты занимаешься.

— Не вздумай, — произносит Лена.

— Что?

— У тебя не было выбора. Ему необходимо было сделать ампутацию.

— Ты умеешь читать мысли, Лена?

— Нет, просто у тебя на лице все написано.

— Лена, спасибо. Если я больше тебя не увижу…

— Не говори ерунды.

— Нет, послушай. Если со мной что-нибудь случится, тебе следует пойти к Ане. Скажи ей, что она должна поступить так же, как твоя мать, ради ребенка и Коли. Ты знаешь, о чем я. Сам я не могу ей этого сказать — теперь, когда она беременна. Ты можешь мне это пообещать, Лена?

Ему невыносимо стыдно, но это первый и единственный раз, когда он воспользовался тем, что Лена к нему неравнодушна.

— Хорошо, — говорит Лена. — Хотя, скорее всего, она меня не послушает. Я бы на ее месте и слушать не стала.

После этого события начинают разворачиваться стремительно. Часом позже Андрея перехватывают по пути на обход пациентов.

— Вам нужно немедленно явиться в отдел кадров.

— Но у меня обход с профессором Масловым.

— Его уже предупредили.

Андрей следует по коридору за аккуратно одетой девушкой с пружинящей походкой. Он ее не знает. Наверное, новая сотрудница или перевелась с другого отделения. Она совсем молоденькая, но взглядом, полным холодного превосходства, явно выказывает ему свое неодобрение. По какой-то абсурдной причине его это задело, как будто он ждал, что она станет ему улыбаться.

Она поворачивает, не доходя до отдела кадров, и открывает перед ним дверь слева. Маленький кабинет пуст. Девушка жестом предлагает ему войти.

— Но тут же никого нет, — говорит Андрей.

Она смотрит на него так, будто с его стороны было невероятной глупостью рассчитывать, что в комнате кто-то будет.

— Пожалуйста, подождите, — произносит она, закрывая за собой дверь, и он благодарен ей за вежливость.

Он слушает, как стук ее каблучков удаляется по коридору. «Что ж, она хотя бы не заперла меня на ключ», — думает он, угрюмо улыбаясь сам себе. Ей не больше двадцати. Она всего на несколько лет старше Коли. Так почему его волнует, как к нему относится эта девчонка?

Минуты тянутся бесконечно. Его раздражение растет, когда он представляет, как профессор Маслов совершает обход без него. Конечно, у него есть записи, но это не равноценно подробному обмену мнениями и идеями, которые обычно бывают в таких случаях. Маслов — прекрасный терапевт, один из лучших. Ему скоро на пенсию, но он неустанно делится своим многолетним опытом. И что еще более удивительно, учитывая его возраст и положение, — он всегда открыт для новых идей и исследований. С Андреем он обращается как с равным, а не как с младшим по возрасту. Андрей всегда считал, что ему выпал счастливый случай поработать с Масловым, а теперь он без всякого предупреждения не явился на вечерний обход. Что Маслов о нем подумает?

Он смотрит на часы. Без четверти пять. Он ждет уже по меньшей мере полчаса. Нужно сесть и попытаться расслабиться. Почему бы ему просто не уйти? Дверь не заперта. «Не нужно было тебе в это ввязываться», — сказала ему Лена. Так, может, еще не поздно, может, еще есть шанс?