Изменник

За этим безнадежным письмом, другое не менее мрачное: «Всю ночь группировались… Вырвались после кровопролитной контр атаки, идем на колхоз 1-го мая. Враг гонится по пяткам… боеприпасы постреляли. Прости меня, что я тебя не послушал. Молись Богу… Это мне сказал сегодня господин комендант. До смерти твой любимый Аверьян».

Плачущая Евдокия бегала к водопроводной колонке, ища участия в очереди с коромыслами, просила советов. Советы и сочувствие помогали ей терпеть и надеяться. Она писала мужу ответ с помощью Веры, сама не очень разбиралась в письме, прикладывала сведения и советы, полученные от колонки о передвижениях парти-занов и посылала через курьеров. Получала скоро ответ с благодарностью: «Твои справки про партизанов передал коменданту, он меня очень даже благодарил и дал много самогонки выпить за твое здоровье. Веселый такой стал и я с ним тожа… Сейчас наступаем, гоним врага сильным флаговым ударом в зад и в болото. Теперя вернемся скоро с окончательной победой. Жди… твой боец. Аверьян Акимов».

А потом опять безнадежные рыдающие письма и, наконец, самое плохое изо всех: «Все пропало… опять в полном окружении. Товарищ Галанин убежал в чем мать родила. Насилу догнал меня с моим Серым. Столетов тоже растерялся! Отобрали у меня мои последние валенки. Ездию в лаптях. Последнюю пулю берегу для себя. Прости, не поминай лихом. Твой бывший муж Аверьян. А за детьми смотри в оба, они за нас отомстят». После этого письма Евдокия не спала всю ночь, даже к колонке не бегала, решила, что все напрасно. Утром пошла к Вере, привела с собой плачущих детей: «Пойдемте, пожалуйста, к Шуберу. Пущай он их кормит! Галанин мне обещал, что в случае беды Шубер нас не оставит, если мой дурак погибнет. Все они пропали, погибли, вот здесь черным по белому прописано!»

Вера сначала испугалась, прочла письмо и задумалась, начала утешать: «Да, конечно, у них плохо, но ведь он жив, раз пишет. Ведь ясно, что им удалось убежать, хотя и голыми. Подождите до следующего письма и вы увидите, что все ваши опасения напрасны». Но Евдокия не успокаивалась и Вера пошла с ней к Шуберу, который как раз читал очередное донесение Галанина. В то время когда Вера ему переводила письмо Аверьяна, он довольно потирал свои костлявые пальцы и успокаивал: «Да, была неприятная история. Молодой человек в самом деле ночью попался, когда один решил переспать в Черикове, в то время когда весь его отряд отдыхал в соседнем колхозе. Как видите, его легкомыслие беспредельно и вспомните мое слово, он плохо и глупо кончит. Но ему, как всегда, чертовски повезло. Все кончилось благополучно, правда сапоги и одежду не успел надеть и бежал в одном белье и носках. Подумать только! Галанин в кальсонах! Но, вчера взял реванш, да какой! Отнял у партизанов пулемет в Озерном, погнал их до самого их лагеря и их там обстрелял в их логовище. Наконец то сообщает о потерях с обоих сторон, у него убито два полицейских, ранено три немецких солдата, но зато у партизанов значительно больше. Он насчитал на снегу убитых 12, а сколько раненых неизвестно, т. к. эти бандиты унесли их с собой на остров. Очень хорошее донесение, наконец, я смогу сообщить туда, что мы не сидим сложа руки и тоже воюем! Успокойте эту женщину и скажите ей, что ее муж вернется к ней завтра… Все возвращаются, теперь уже наверное, и мы кончим нашу партию. Я тоже рад, в конце концов, мы с ним оба играем неплохо и жизнь здесь в будущем не будет такой скучной!»

Но пришел Иванов со старостой из Чериков и настроение Шубера снова было испорчено. Коль переводил; оказывается Галанин выпорол этого старосту, ни с того ни с сего. Говорит, что он не был выбран, а назначен Ивановым. Эти методы совершенно неправильны. Колхозники волнуются, не хотят сдавать для нужд немецкой армии. Иванов просил его освободить от занимаемой должности, Шубер горячился: «Пусть едет обратно, тут какое то недоразумение… он остается старостой». Иванов объяснял: «Он боится колхозников, они его не хотят и смеются над ним!» — «Не хотят? Я их заставлю. Я покажу как у меня бунтовать! Вон! Я здесь приказываю и никто другой».

Когда Иванов и староста исчезли, Шубер жаловался Колю: «Этот Галанин все время выкидывает фокусы! Опять трогает моих старост, а что у него творится в Райзо? Никто ничего не делает и не встают, когда я к ним прихожу. Полная анархия!» И все что творилось в городе и в районе, недоразумения между двумя комендантами, действия партизанов и разъезды Галанина с агрономами, оживленно обсуждались в городе. Симпатии населения, сначала неопределенные, к Галанину крепли. Факты говорили за него, он вернул коров, увеличил паек и дал его всем, даже неработающим, спас от смерти Луговое, помог больнице, а самое главное прижал Иванова и Исаева. Простые, бесхитростные души были воском в его крепких ловких пальцах. Этот воск он мял как хотел и лепил из него причудливые фигурки, странные и трогательные.