Изменница поневоле

Он вошел. Огляделся. Прошел за ней следом в кухню. Везде красиво, нарядно, дорого. И девушка была такой же – красивой, нарядной, дорогой. Длинные ноги, узкая талия, развитая грудь.

Так Карина всегда говорила о женской груди больше третьего размера. Именно развитая, не большая.

Волосы, еще влажные после душа, слегка завивались на кончиках и у висков. И Мишке, стыдно признаться, отчаянно захотелось дотронуться до ее влажных волос. Интересно, они такие же мягкие и воздушные, какими кажутся? Устыдился и тут же нарочно отвлек себя, думая, что кажущееся простым платье бирюзового цвета, которое на ней надето, наверняка очень дорогое. Оно облегало ее, как вторая кожа. Ни единой лишней складки или залома. Сидит безупречно. Длина ровно до колена. Узкие бежевого цвета туфли на тонких каблуках. Бежевый плащ на спинке обеденного стула. На столе сумка, тоже бежевая с коричневыми застежками.

Сколько она зарабатывает, что может позволить себе так одеваться? Все, в чем и с чем она собиралась выйти сейчас из дома, по самым скромным его подсчетам, тянуло тысяч на сто с лишним. Откуда такие деньги?

И он совершенно непредвзято записал это ей в минус.

– Ты даешь, брат! – перебил его в этом месте Назаров. – По-твоему, раз женщина красивая и красиво одевается, она заведомо готова совершить преступление?

– Нет, конечно, но…

Он смутился, вспомнив, как обиделся тогда сразу за свою Карину, которая не может себе позволить приличный купальник к лету. Как она, бедная, болезненно морщилась и называла всех продавцов сволочами за ценники на купальниках в триста долларов.

– Но что? – Назаров послал в его сторону еще один бумажный самолетик. – Не вызывают у тебя доверия красивые женщины в дорогих одеждах, так?

– Не то чтобы, но… – Мишка порылся в памяти, подбирая подходящий тезис, и выдал: – Но есть в них какая-то тайна, Макс.

– Тайна или загадка?

– Нет, именно тайна! И знаешь, я думаю, что мы не ошибемся, если возьмем под подозрение эту Степанову.

– Не понял.

– Думаю, она причастна к исчезновению Глебовой. Она так побледнела, Макс, когда я показал ей ее фото! И даже вот так за горло схватилась.

Мишка обхватил мощными пальцами свое крепкое горло и постарался сделать несчастное испуганное лицо.

– Угу, – кивнул Назаров. – А она побледнела до твоих слов или после?

– Ты на что намекаешь?

Борцов снова отчаянно заморгал. Когда он чего-то не схватывал на лету, его ресницы метались как сумасшедшие. Карина при Назарове не раз утверждала, что подобное напряжение лицевых мышц позитивно сказывается на Мишкиной мозговой активности.

Дура.

– Чего ты не понял? Мария Ильинична Степанова побледнела, просто взглянув на фотографию? Или взглянула на нее после твоих слов и побледнела?

– Это что-то меняет? – Мишка злобно фыркнул. – Хочешь сказать, что ее так пугает судьба каждого несчастного, что она постоянно белеет до синевы, потом оседает на стульчик, не замечая, что мнет попой дорогой плащ и прикрывает лицо руками, вот так?

Большущие растопыренные пальцы легли на пухлые Мишкины щеки.

– Она же едва не расплакалась, Макс! Никто из жильцов так не реагировал. Никто, только она!

– И как объяснила свое поведение?

– А никак. Просто, говорит, перепугалась за бедную девушку, потому что наверняка с ней что-то стряслось, раз я у Степановой в гостях.

– Умная девочка, – неожиданно похвалил Назаров. – И что было дальше?

– А дальше ничего. Она взглянула на часы. Забормотала, что спешит, начала теснить меня к выходу. Да, говорит, слышала что-то о машине, которую увозил эвакуатор. О девушке, которая ходила по квартирам и задавала вопросы. Слышать слышала, а видеть – нет. К ней Настя Глебова не заходила. Будто бы.

– Вот так-то, Миха, – развел руками Назаров. – Снова тупик. А кто те остальные, которыми интересовалась в ЖЭКе погибшая Глебова? Что о них можешь сказать?

– Да погоди ты, Макс, с остальными. Погоди!

Борцов выбрался из-за стола и медвежьей походкой заходил по кабинету. Говорил долго, сумбурно, без конца взмахивал руками, когда Назаров пытался возразить. Минут через пятнадцать встал перед ним с вытянутой рукой и принялся загибать пальцы.

– Итак, подведем итоги. Первое: Степанова неадекватно отреагировала на фотографию, из чего я делаю вывод, что она знала убитую.

– Или просто видела. – Назаров тоже палец загнул.

– Второе: Степанова, со слов Матрены Митрохиной, проживающей в соседнем подъезде, ведет скрытную жизнь.

– Или просто необщительна. – Второй палец на левой руке Назарова загнулся.

– Третье: к ней ездит, не часто, но ездит любовник. – Борцов выразительно приглушил голос.

– Это не запрещено законом, – лукаво улыбнулся Назаров.

– Но он прячется!

– Значит, есть причины. Может, он женатый человек, Миха! Степанова свободна, а он нет. Логично. Никакой загадки.

И вот тут Борцов, гад, все-таки сумел его добить.

– Он не просто женатый человек, Макс. Он к тому же занимает очень высокий пост в нашей структуре.

И Мишка назвал фамилию.

– Да ладно! – ахнул Назаров. – Это кто? Снова пенсионерка из соседнего подъезда?