Изменница поневоле

– Ирина, – явно с облегчением проговорил мужчина, – я из полиции, откройте, пожалуйста. Капитан Назаров. Расследую убийство Анастасии Глебовой, журналистки.

– Я знаю, кто это, – выдохнула она, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться от облегчения. – Что вам нужно от меня?

– Поговорить. Накопилось много вопросов.

– Ко мне?

– И к вам тоже.

– Странно. – Она немного осмелела. – Я эту Глебову даже не знала.

– Зато неплохо знаете ее жениха. И даже знакомы с ее наработками. Из-за которых она, возможно, и погибла.

Ирина бегло осмотрела себя. Тонкий спортивный костюм, который она купила в этом городке на распродаже и в котором спала, выглядел вполне прилично. Она повернула ключ, распахнула хлипкую дверь и уставилась на высокого симпатичного парня в трикотажной толстовке и в джинсах.

– Вы его арестовали? – спросила с дрожью, изучая удостоверение, которое он протянул.

– Кого? – не понял он.

– Ивана! Вы его арестовали?

– Да нет, не арестовали. – Его губы сложились в брезгливую волну. – Хотя он подлец, и я бы его…

– Входите, – нелюбезно предложила Ирина.

Замечание об Иване ей не понравилось. Да, он не совсем правильно поступил. Немного. Но это не подлость. И прежде чем судить, надо знать все обстоятельства дела. Знать, какой одержимой была Настя, когда брала след. Как ей было наплевать на того, кто рядом страдал от невнимания. Как бывало с ней тяжело, когда она упивалась триумфом после очередной удачной статьи. Какие отпускала колкости.

Конечно, она ничего не расскажет этому капитану. Ему на Ивана с его душевной маетой плевать, он думает только о преступлении.

– Что это за бумаги? – спросил он сразу, как только вошел в ее номер и дождался, пока она запрет дверь.

– Копии некоторых архивных документов и газетных статей послевоенного времени.

– Сохранились? – удивленно поднял Назаров брови.

– Все сохранилось. Бумажные носители ничего, кроме пожара и сырости, не боятся. Никакого хакера, никаких сбоев в программе, – улыбнулась она, указала ему на единственный стул в номере и забралась с ногами на свою кровать. – Хорошо, что у архива так и не смогли отобрать помещение. Подвал старинного здания, стены в метр толщиной.

– Так что же вы нашли?

Назаров не взял в руки документы, просто кивнул в сторону кровати, куда она снова их сложила. Он будто боялся до них дотрагиваться. Боялся выпачкаться.

– Я нашла там упоминание о некоем гражданине Нестерове. Он же Гаврилов, по утверждениям Насти Глебовой, он же теперь не знаю кто. Каратель. С особой жестокостью вешал и расстреливал. Проводил пытки. Помогала ему супруга, мстительная и жестокая гадина.

– Их расстреляли, я слышал?

– Поначалу нет. Они вместе с пленными немцами отстраивали город. Я точно не поняла: то ли они попали под амнистию как раскаявшиеся, то ли ждали очередного суда, там размыто как-то в газетах на этот счет. Но их не расстреляли сразу, содержали в бараках для военнопленных и ждали решения властей. Так я поняла.

Ирина вздохнула, взяла в руки пачку бумаг, тряхнула ими.

– Потом что-то начало происходить в городе.

– Что?

– Этого нет в документах. Я не нашла, во всяком случае. Может, это хранится в архиве МВД или в военных архивах. Это из старых газет. Там писали о странных убийствах, которые продолжались довольно долго, почти полгода. По ночам в частные дома забирались убийцы. В основном лезли туда, где не было мужчин. Убивали и забирали еду.

– Не вижу ничего странного, – не то согласился, не то возразил Назаров. – Голодно было в послевоенное время. Ничего странного.

– Может, так, – кивнула Ирина. – Может, именно за еду и убивали – свои своих же. Никаких следов, никто ничего не видел и не слышал. Множественные облавы ничего не дали. А нечисть продолжала убивать. Полгода!..

– Где об этом написано? – Назаров вытянул руку в сторону бумаг, лежавших на кровати. – Там это есть?

– Вот здесь. – Она выдернула из стопки пару листов и протянула ему. – Корреспондент пишет, что следы ведут к военнопленным. Поэтому, мол, и не дают никаких результатов облавы. Поэтому и не могут найти убийцу, хотя на это брошены все силы. Потому что убийца уже сидит! И каким-то образом почти каждую ночь выходит на свободу и совершает свои жуткие злодейства.

– Как на это отреагировала общественность?

Назаров бегло просматривал ксерокопии старых газет.

– Общественность? – Ирина грустно улыбнулась. – Его высмеяли поначалу. А потом арестовали. Потому что он посмел взять под сомнение профессионализм военных, охраняющих пленных. В этом увидали подрыв авторитета воинской части. Но одна из сотрудниц музея рассказала одну интересную историю. Этого не было нигде в документах, и газеты об этом тоже не писали.

– Что же она рассказала?

– Это как-то касалось ее семьи. То ли далекий родственник, то ли еще кто-то. Словом, после этого газетного скандала в городе организовали отряд из добровольцев. О нем будто даже местные власти не знали. Люди держали все в тайне, боялись арестов, как в случае с корреспондентом. Так вот, эта народная дружина взялась патрулировать окраины, где в основном все и происходило. Однажды они едва не схватили убийцу. Но он ушел.