Измены

Кэл остолбенел. Он высвободился из ее объятий с прохладной неторопливостью. Внутри все кипело, но у него была способность, которой он научился в детстве, исключительно в целях самозащиты делать то, что было вразрез с его желанием. Он улыбнулся жене так, что ее передернуло.

— Тогда, полагаю, что я действительно не люблю тебя.

Она опять расплакалась, однако слезы на этот раз не возымели никакого эффекта.

— Все потому, что ты слишком жадный и эгоцентричный, чтобы любить еще кого-то!

Спрыгнув с дивана, она, рыдая, бросилась в спальню, оставив дверь открытой.

Он подождал, пока пружины не издали скрипа: она бросилась на кровать. Это был звук, с которым он слишком хорошо знаком. И он знал, что он пойдет за ней в спальню, чувствуя себя виноватым и растерянным. Она будет лежать на постели, рыдая. Он сядет рядом с ней. Сначала извинится за то, что расстроил ее. Затем он возьмет ее на руки и поцелует, чтобы заверить, что любит. Чтобы доказать свою любовь, он сдастся и даст ей все, что она хочет, — видеомагнитофон, новый цветной телевизор, все что угодно. Она все еще будет чувствовать себя глубоко обиженной, чтобы ответить ему, но очень быстро сдастся под его возбуждающими поцелуями, и они будут любить друг друга.

Чувствуя, что попадает в ловушку, оставшуюся после мыльной оперы прошлой ночи, Кэл подошел к спальне. Из двери понаблюдал, как Джулия Энн проигрывает свою сцену. Затем он закрыл дверь в спальню, чтобы рыдания не мешали его работе над сценарием. Он делал пометки до двух часов ночи. К этому времени глаза уже слипались, но ему не хотелось идти в спальню, и он заснул на кушетке.

* * *

— Это лучшее, что я могу сделать с тем, что у меня есть, — сказала Пат с притворной улыбкой, кладя губную помаду на японский поднос, забитый макияжными кисточками всех видов и размеров.

— Ты выглядишь потрясающе! — воскликнула Лорис.

Они были в спальне-алькове Пат. Пат сидела на треугольном столике, впихнутом в угол, а Лорис — в разбитом шатком кресле напротив нее. Низкий плоский деревянный туалетный столик Пат, купленный в магазине «Армии спасения», стоял в другом углу, совмещая обязанности ночного столика, так как кровать королевских размеров занимала всю остальную часть комнаты.

На протяжении получаса Лорис, изумленная, наблюдала, как Пат наносила себе макияж, как самый настоящий гример. Она еще не привыкла к тем изменениям, которые произошли с ее подругой с тех пор, как она вышла из монастыря. Пат была толстовата и, как гласил журнал недостатков сестры Терезы, откровенно незаботящаяся о своем внешнем виде. За последний год от размера 14 перешла к размеру 10, научилась одеваться по моде и с яркой индивидуальностью.

Лорис всегда знала, что Пат ужасно переживала из-за своего большого носа и широких скул; она причесывалась так, чтобы волосы постоянно прикрывали щеки, тем самым создавая видимость сужения лица. Теперь она носила свои каштановые волосы прилизанными назад, что трагически, почти вызывающе подчеркивало величину ее носа и скул. Большой, широкий рот блестел от помады медно-золотого цвета. Щеки, дымчато-золотого цвета, оттеняли ее замечательные глаза.

— Я даже не могу тебе выразить, как прекрасно ты выглядишь, Пат.

— Принимая в расчет, что я хорошо поработала, — согласилась она с самоуничтожающей улыбкой. — Я полагаю, потому Бог и создал хирургов-косметологов, что не можем же мы все быть от природы такими красивыми, как ты.

Как всегда, Лорис вздрогнула от комплимента.

— Как актриса, я бы все отдала, чтобы иметь твои строгие трагические черты лица.

— Как женщина, я бы все отдала, чтобы иметь твои груди, — парировала Пат.

Лорис рассмеялась.

— Я бы в момент обменялась с тобой на неистовую индивидуальность.

— Когда молочные железы девушки недостаточно развиты, — продолжала Пат, — она, ни к черту, не создает в себе индивидуальность. Вот посмотри на них.

Она расстроенно махнула рукой в сторону зеркала.

— Мои прыщи стали не намного больше, с тех пор как я выросла из подросткового возраста.

— Может, ты прекратишь? Нет ничего плохого в твоей груди.

— Ничего такого, что бы могла определить хирургия. Я действительно подумываю, что должна сделать силиконовую имплантацию. Я твердо знаю, что это в корне изменит мою жизнь.

Кончиками пальцев Пат приподняла халат на уровне сосков и оттянула материю.

— Уже лучше, — сказала она с ухмылкой, которая быстро погасла, когда она посмотрела в зеркало на свой профиль.

— И я изменю форму носа, когда попаду туда.

— Ты серьезно?

— А то нет. Ты слышала выражение «Красота не снаружи, а внутри»? Но я еще не встречала человека с глазами рентгеновского излучения. Боюсь, что милые мальчики интересуются только одним.

— Ты имеешь в виду... секс?

— Они помешаны на сексе, и что они действительно видят в женщине — это большие груди.

Лорис опять засмеялась.

— Ты на самом деле ненормальная.

Пат отвернулась от зеркала, чтобы посмотреть на Лорис.