Изнанка

Милавин замялся, подбирая слова. Однако договаривать было не нужно. Иван согласился неожиданно быстро.

– Согласен. Давай бегом, – и Поводырь первым рванул вперёд, а следом за ним Андрей. Пробежав метров двадцать, Милавин ненадолго остановился и оглянулся назад. Чёрный лес стоял неподвижно, никто не пытался гнаться за ними, деревья и кустарники оставались на своих местах.

«Значит, всё-таки показалось», – решил Андрей. Но, несмотря на это, он был чертовски рад побыстрее проскочить это страшное место.

Бежать им пришлось недолго. Уже через несколько минут они по мосту пересекли овраг, и лесопарк, хоть и не исчез вовсе, но отступил от проспекта в стороны. Слева открылся пологий склон холма, поросший серой засохшей на корню травой, а справа высились руины пятиэтажки, выгнувшейся вдоль дороги останками наполовину обвалившихся стен.

Здесь Иван вскинул правую руку, сжав ладонь в кулак, и коротко скомандовал:

– Стоп.

Сам он тут же сел на одно колено и вскинул автомат, секунду спустя рядом с ним оказался и Милавин.

– Что там?

Поводырь не ответил, но Андрей уже и сам видел одинокую человеческую фигуру, которая торчала посреди проспекта, метрах в ста впереди. Человек стоял неподвижно, беспомощно опустив руки вдоль тела и свесив голову на грудь. Было похоже, что он спит стоя.

Убедившись, что впереди пока нет никакой опасности, Милавин тут же снова оглянулся назад. Чёрный лес стоял неподвижно и безмолвно, но Андрею совершенно не хотелось надолго поворачиваться к нему спиной.

– Ладно, – принял решение Поводырь. – Давай попробуем его обойти.

– Хорошо. Только обходить будем справа.

Чтобы обойти по правой стороне, им придётся идти мимо развалин дома, где в темноте пустых окон может притаиться кто угодно. Но если взять влево, то они почти вплотную приблизятся к чудовищным деревьям. Андрею пришлось выбирать из двух зол, и он выбрал наименьшее.

Несколько секунд Иван обдумывал его предложение.

– Пошли направо, – наконец согласился он.

Двигаясь гуськом друг за другом, они пересекли газон – высохшая трава рассыпалась в прах от лёгкого прикосновения, а пронзительный ветер тут же подхватывал серую пыль и кружил вокруг них – перебрались через остатки рухнувшей чугунной ограды и оказались на парковке перед разрушенным домом. Иван двинулся вдоль по улице, стараясь держаться посередине между проспектом и развалинами, Андрей не отставал от него.

Поводырь шёл вполоборота к зданию, ствол автомата перепрыгивал с одного окна на другое в поисках цели, но пока всё было тихо. Даже по останкам обвалившихся стен можно было определить, что дом никогда не был жилым, об этом говорили и единственный подъезд с просторными дверными проёмами, и большая парковочная площадка перед входом, и отсутствие балконов. Там, на стороне живых, это могли быть банк, больница или какое-нибудь административное здание.

Милавин же теперь, когда лесопарк остался далеко позади, во все глаза следил за одинокой фигурой посреди Севастопольского проспекта. Мужчина – уже можно было различить, что фигура именно мужская – по-прежнему стоял неподвижно и не проявлял к окружающему миру ни малейшего интереса. Самой яркой, необычной и одновременно пугающей деталью в его облике был кислотно-жёлтый непрозрачный целлофановый пакет на голове. Он полностью скрывал лицо человека, топорщился в стороны острыми углами, а внизу собирался складками, туго обтягивая шею. Андрей более внимательно попытался рассмотреть детали одежды, однако тут же понял, что ничего не получится. Тело мужчины состояло из зыбкой серой дымки, сквозь которую можно было, хоть и с трудом, но увидеть противоположную сторону проспекта.

– Иван, это же призрак… Только у него пакет на башке.

– Вроде того, – откликнулся Поводырь, не оглядываясь. – А ещё верёвка на шее.

Андрею оставалось только гадать, когда Иван успел всё это разглядеть, ведь сейчас он практически не смотрел на призрака. И тем не менее веревка действительно была, толщиной в два-три пальца, она затягивалась петлёй на горле мужчины, а длинный свободный конец её стелился по земле.

«Ещё один суицидник на нашу голову, – горько усмехнулся сам себе Милавин, – Или нет. Вряд ли человек, который собрался повеситься, станет одевать себе на голову пластиковый пакет. Обычно это делает кто-то другой, кто-то, кто не хочет видеть лица жертвы…»

Всё это время призрак стоял неподвижно, низко склонив голову на грудь, но когда Иван с Андреем оказались метрах в тридцати от него, он плавно повернулся в их сторону. Пакет у него на голове вдруг хлопнул и раздулся, а потом резко сжался, полиэтилен с мерзким скрежетом облепил лицо мужчины.

– Он повернулся, – Андрей вскинул пистолет.

Иван замер на месте, но оглядываться не спешил.

– И что?

Пакет на голове призрака продолжал раздуваться и опадать, теперь сквозь шелест и хлопки полиэтилена можно было различить тяжёлое хриплое дыхание.

– Пока ничего. Просто повернулся… Чёрт! Он двигается к нам!