Изнанка

– Вам плохо?! – теперь уже и мальчик кричал во весь голос, а мертвецы лишь вторили ему. – А знаешь, как плохо было мне, когда я здесь оказался?! Как я звал вас?! Тебя и маму! Мне было страшно, но никто из вас не пришёл! Ни один! Вы бросили меня! Ты бросил!!!

… Андрей начал медленно выдыхать воздух из груди и одновременно потянул указательным пальцем спусковой крючок, плавно выбирая свободный ход.

«Иван никогда мне этого не простит. Но сам он не сможет этого сделать. А я смогу. Отомстить за Олю с Сашенькой и уничтожить этого проклятого Пожирателя – вот всё ради чего я сегодня утром встал с кровати…»

– Я искал тебя всё это время, Максим!!! Каждый день я думал о тебе!!! Каждый день старался найти тебя!!! Пойдём домой!!! Всё закончилось!!!

– Да, папа, всё кончилось!!! Всё кончилось уже очень давно! Ты опоздал!!! Теперь здесь мой дом и моя семья! Они не бросят меня, а я их! Уходи отсюда!!!

… Палец Милавина почувствовал упругое сопротивление на спусковом крючке, ещё небольшое усилие и будет выстрел. Перекрестье прицела чуть покачивалось из стороны в сторону, но не уходило со лба мальчишки. Лёгкие, выдохнувшие из себя уже весь воздух, сжались в комок.

«Один выстрел и всё кончено. Один единственный выстрел, это почти так же легко, как три раза щёлкнуть компьютерной мышью…»

– Я пришёл за тобой, Максим!!! И я никуда не уйду без тебя!!!

– Уходи, папа, – мальчик снова стал говорить тише и его голос потерялся в голосах мертвецов. – Ты мне не нужен.

… Лёгкие горели огнём, перекрестье прицела плясало на голове ребёнка, а указательный палец занемел на спусковом крючке.

«Сейчас или никогда. Ну же!!!..»

– Ты нужен мне, Максим!!! Ты нужен нам с мамой!!! Я никуда не уйду!!!

– Я нужен тебе?! – Макс расхохотался, хрипло, злобно, по-вороньи. – Так оставайся со мной!!! Навсегда!!!

– К чёрту!!! – Андрей отпрянул от оптического прицела, жадно глотнул воздух и отдёрнул палец со спускового крючка. Пусть это правильно, пусть именно так он обязан поступить, пусть у него не осталось ничего, что он мог бы любить, ничего, ради чего стоило бы жить, пусть это был его единственный шанс отомстить и Пожирателю, и Ивану, единственный шанс всё закончить… но стрелять в ребёнка… Никогда!!! Так нельзя! Это был какой-то глубинный инстинкт, против которого оказались бессильны и рациональные доводы, и отчаянная злоба, и жажда мести.

У ворот громыхнул взрыв, пару секунд спустя – ещё один. Милавин снова схватился за винторез и приник к прицелу. Иван отпрыгнул назад за угол будки охранника и метал оттуда осколочные гранаты, одну за одной. А со двора к нему сплошным валом шла толпа мертвецов, они толкались, напирали друг на друга, тянули в его сторону руки. Взрывы гранат оставляли чудовищные бреши в плотной толпе, тела раскидывало в стороны, рвало на части, но на место разорванных тут же вставали новые. Мертвецы не знали страха и пёрли вперёд бездумно, неотвратимо. Ещё один взрыв, пять или шесть изуродованных тел опрокинуло навзничь, однако остальные и не подумали останавливаться.

Андрей начал стрелять, благо целиться почти не приходилось, настолько плотным был строй наступающих. Однако, помня наказ Поводыря, Милавин старался бить подальше от ворот. Первый магазин на десять патронов он отстрелял секунд за пятнадцать, уложив шестерых. Пули, угодившие в плечи, в руки или даже в шеи мертвецов, не причиняли им видимого вреда, зато если удавалось попасть в голову, то противник тут же оседал вниз под ноги своим.

Иван бросил последнюю, четвёртую гранату, взрыв остановил ещё семерых мертвецов, раскидав их как кегли в боулинге. Андрей сменил магазин, но прежде чем снова склониться к прицелу, он успел заметить, как одинокая фигура на больничном крыльце вытянула руку в сторону ржавого «Икаруса». И тут же не меньше сотни мертвецов отделилось от общей толпы. Они, неуклюже шаркая ногами, побрели уже не к воротам, а прямо на него…

Оставшись без гранат, Поводырь сделал шаг из-за угла, прижал приклад автомата к плечу и начал поливать напирающую от ворот толпу короткими очередями. Он бил прицельно, и каждая очередь находила одного, а то и двух мертвецов, которые валились на асфальт, однако нападающих как будто не становилось меньше…

«У него девять магазинов, по тридцать патронов в каждом», – прикинул про себя Андрей, ловя в перекрестье прицела очередную бледную физиономию и надавливая спуск. Винторез в его руках глухо чихнул, мертвец упал на спину, как подрубленное дерево.

«Итого двести семьдесят патронов, при самом удачном раскладе, это двести семьдесят остановленных мертвецов… Всё равно мало. Их тут пятьсот, а то и шестьсот… А сколько патронов у меня самого?»

К тому времени, как Милавин отстрелял второй магазин и уложил ещё пятерых, шедшая на него сотня мертвецов добралась до двухметровой железной ограды больничного двора.

Кто-то тут же начал карабкаться верх по решётке, но большинство просто вцепились в прутья и навалились на них всей своей массой. Андрей сменил магазин и заглянул в оптический прицел…