Изнанка

Спорщики остановились на пересечение улиц возле ржавого автомобиля, врезавшегося в светофор. Они продолжали беззвучный диалог, не замечая паразитов. Через несколько минут мужчин обступили существа с хоботками и их все прибывало. Твари лезли друг на друга, клокотали и сражались мерзкими розовыми отростками за место на оболочках. Некоторые из них поднимали короткие лысые хвосты и судорожно трясли ими. Генка смотрел во все глаза, завороженный диким пиршеством. Он понимал, что это не просто коконы, накаченные чем-то очень похожим на дым, а нечто другое, человеческое и живое. Мужчины то темнели, то становились прозрачнее и скоро от них ничего не осталось. Свиньи толкались на маленьком пяточке «вылизывая» остатки. Рядом неспешно пробежало другое существо похожее на то, которое описывал Павел. Генка узнал в нем «чмока», с огромной пастью и длинными ушами. Нижняя челюсть постоянно отваливалась оголяя кривой частокол острых и тонких, как игла зубов. Мускулистая тварь, чем-то напоминающая здорового ротвейлера, только с короткими кривыми задними лапами, как у стаффордширского бультерьера. С высоты третьего этажа когти на лапах страшилища Генка не рассмотрел, но и без этого уточнения существо выгладило очень угрожающе. Оно остановилось возле свиней, и внимательно осмотрело их. Затем не спеша и как– то нехотя подошло к крайней, обнюхало ее, потом другую, прошлось, огибая толчею, понюхал следующую. Свиньи не обращали ни малейшего внимания на зубастую тварь, продолжали толкаться на «останках» фантомов, резко вскидывать морды и утробно булькать.

Чмок остановил свой выбор на самой толстой особи. Он чуть дольше принюхивался к ней, чем к остальным. Генка хотел повернуться к Павлу и уличить его в обмане, – чмоки нюхают, значит, у них есть обоняние, но осекся. Он заметил некое шевеление на морде хищника. Присмотревшись, удалось разглядеть нечто, от чего волоски на затылке встали дыбом. Отростки с обеих сторон пасти, похожие на щупальца, мягко трогали и поглаживали, кожистый круп жирной туши.

Затем чмок разинул страшную пасть утыканную рядами острых зубов и впился в окорок свиньи. Генка скривил лицо в отвращение, готовый услышать душераздирающий визг, увидеть схватку, яростные попытки жертвы вырваться из костяного капкана, увидеть, как стадо бросится в ужасе в рассыпную. Ничего подобно не произошло. Потревоженное существо, лишь слегка дернулось вперед и продолжило сражаться с собратьями за дымные остатки. Чмок откусил приличный кусок и улегся рядом на асфальте у гнутого светофора пережевывать свежее мясо. Картина потрясла Муханова. Тут же стояла свинья с вырванным куском и тут же зверюга ела ее плоть. Генка понял – свиньи не чувствуют боли. Рана кровоточила черным «соком». Чмок не успел прожевать и проглотить кусок, а ужасная рана стала затягиваться и черная, если это была кровь, перестала сочиться.

В глубоком потрясение Генка отполз от щели, и на четвереньках проскользнул в коморку. Он забился в угол, поджал ноги к груди и обхватил их руками. Неопределенный взгляд прыгал с предмета на предмет, он нервно покусывал нижнюю губу.

– Ну как тебе, наш новый мир?

Павел зашел в комнату, и запер за собой дверь. Генка не отвечал, слишком сильные переживания обуревали его.

– Ничего, скоро привыкнешь.

Павел прошел к ящику, сел напротив Генки и забарабанил пальцами по деревянной поверхности.

– У меня на Садовой мама с папой, – еле слышно прошептал парень.

– Тут случается и не такое. Конечно, неприятно, мерзко, противно, но нам жить среди них, и чем больше будем знать, тем дольше протянем. Сегодня никуда не пойдем. Слышишь? – он наклонился к Генке, заглядывая в его печальные глаза, – до завтра посидим здесь.

– Здесь, – прошептал Муханов.

– Да, здесь. Поедим и ляжем спать. Пить хочешь?

Генка помотал головой. Свет из узкого окошка под потолком тускнел. Внизу послышался треск и грохот, Муханов вздрогнул и резко поднял голову, устремив тревожный взгляд на дверь.

– Все нормально. Просто рушатся стены. Здесь все постепенно дряхлеет и рушится. Через неделю – две придется искать другое место. Главное не прозевать момент, когда балки сгниют нафиг. Я тебе уже говорил, старое здесь стареет медленнее нового, – он усмехнулся, – оно уже старье.

Генка отказался от еды, улегся, накрылся с головой жестким шерстяным одеялом и отвернулся к стене. Он не переставал думать о своих родителях. Его бросало в жар при мысли, что существа с хоботками, могут подобраться к ним. Завтра. Непременно завтра он уговорит Павла отвести его на старую квартиру. Он хочет увидеть мать и отца, и лично убедиться, что с ними все в порядке.

Жуткая ночь с завываниями и булькающим лаям тянулась целую вечность. Генка вскочил весь мокрый от пота, в ужасе озираясь по сторонам. Ему снилось, что его облепили свиньи и высасывают внутренности, как паук муху.

– Воды глотни, – донесся из темноты голос Павла, – кувшин возле тебя на полу, не сбей.

Генка повернулся на голос. Красный уголек тлеющей самокрутки в темноте, обозначил место нахождения Павла.