Изнанка

Тётя Ира вошла в комнату. Она как будто совсем не боялась.

— Ещё не надоело так жить? Ты ведь сдохнешь, если не остановишься… Впрочем, тебе это, наверное, уже не раз говорили, — она помолчала. — Сядь за стол. Сейчас ужинать будем. И у меня к тебе есть предложение.

Кирилл обессиленно уселся на стул, обхватил голову руками. Он не мог поверить, что только что собирался убить эту пожилую женщину, которая всегда была к нему добра. Никогда ещё он так не презирал себя, ему хотелось убежать в лес и повеситься, чтобы разом прекратить все страдания. Без него ведь всем будет лучше. Всем! Он разрыдался.

Тётя Ира подошла, положила ладонь на его голову.

— В твоих силах всё это изменить, Кирилл. Я вижу, ты сможешь. Но об этом потом. А пока пойду ужин разогрею.

Она покормила его, напоила травяным чаем, после которого впервые за долгое время Кирилл ощутил хоть какое-то подобие спокойствия. После ужина тётя Ира рассказала, что в посёлке неподалёку есть реабилитационный центр для наркоманов. Руководит там её хороший знакомый Богатырёв Фёдор Иванович. Центр не совсем обычный, с жёсткими порядками, но те, кто искренне желают избавиться от наркотической зависимости, покидают его новыми людьми. Некоторые, разумеется, не выдерживают, уходят — насильно там удерживают только в первый период реабилитации. А те, кто проходит весь путь до конца, начинают новую жизнь.

— Всё в твоих руках, Кирилл, — строго сказала тётя Ира. — На одной чаше весов кладбище, на другой жизнь. Что выберешь? Если примешь правильное решение, я завтра же отвезу тебя в центр и договорюсь с Фёдором Ивановичем.

Кирилл выбрал жизнь, и тётя Ира сдержала слово. Уже на следующий день он был принят в центр.

Поначалу туго пришлось. Его держали пристёгнутым наручниками к койке. Он орал, умолял отпустить, уверял, что не желает излечиваться и что всем глотки перегрызёт, если не отпустят. Проклинал всех и вся, включая тётю Иру, которая его сюда привезла. Это был период настоящего ада. Он то впадал в беспамятство, то погружался в океан боли. Ему кололи какие-то препараты, поили горькой гадостью. Иногда приходил Богатырёв, но он всегда молчал, лишь глядел оценивающе.

Через какое-то время, показавшееся Кириллу вечностью, ему полегчало. Ад закончился. Богатырёв поинтересовался:

— Всё ещё желаешь продолжать реабилитацию?

Кирилл, не раздумывая, ответил утвердительно. Богатырёв кивнул.

— Похоже, Ирина в тебе не ошиблась. Но поглядим. Ты сделал только первый шаг, парень.

Кирилла освободили.

Реабилитационный центр находился на территории бывшего пионерского лагеря. Тут же были небольшие предприятия: пошивочный цех, фабрика по производству детской мебели — стульчики, кроватки. Владельцем всего этого являлся Богатырёв Фёдор Иванович — крупный шестидесятилетний мужчина похожий на Валентина Дикуля. Когда-то Богатырёв был профессиональным боксёром, но получил серьёзную травму во время тренировки и ушёл из большого спорта. Подался в бизнес, разбогател. Его сын погиб от руки наркомана, но вот же какой парадокс: сумев побороть в себе жгучую ненависть, Фёдор Иванович счёл своим долгом помогать именно зависимым от наркотиков, чтобы в будущем они не убили ещё чего-нибудь сына или чью-нибудь дочь.

Кириллу предоставили выбор, где работать. Он предпочёл изготовление мебели, хотя даже понятия не имел с какой стороны к деревообрабатывающему станку подходить. Ничего, быстро научился, освоился и начал получать удовольствие от работы.

Два раза в неделю все пациенты центра собирались вечером в поле возле большого костра. Бывшие наркоманы рассказывали о своей прошлой жизни, о тех злодеяниях, что они совершили, о той боли, что причинили родным и близким. После таких собраний Кирилл чувствовал себя каким-то обновлённым, будто искупался в озере с волшебной водой.

Иногда он поднимался на крышу одного из зданий лагеря, закрывал глаза и рассказывал Эльзе о том, как прошёл день, о том, какие мысли его посетили. Рассказывал, представляя, что она стоит рядом и одобрительно улыбается. Он тосковал по ней. Сильно тосковал.

Порядки в центре были строгие. За проступки, такие как драка, воровство, самоволка — Богатырёв выгонял безжалостно. Если кто-то ругнулся матом или был замечен с сигаретой — наказание в виде лишения ужина. Зато Фёдор Иванович не скупился на лечение больных — в лагере работали отличные врачи. Даже зубы новые вставляли.

Через семь месяцев Богатырёв вызвал Кирилла к себе в кабинет и сказал, что его реабилитация закончена, и он должен покинуть центр. Кирилл предпочёл бы остаться, но таков уж был порядок — нужно уступать место другому зависимому. Ему выплатили деньги, которые он заработал за всё время пребывания в лагере, и с добрым напутствием отправили восвояси.

Кирилл вернулся в Белую Даль. Устроился на работу в Шатуре на фабрику по производству мебели. Купил мотоцикл, как они с Эльзой и мечтали — не такой, правда, крутой, как у ребят из «Сынов анархии», но тоже ничего: отечественный 250-кубовый «Irbis Garpia».