Изнанка

— Он должен уснуть ночью, — добавил Хесс.

— Я постараюсь, — сказал Кеша, а потом спохватился и с пылом пообещал: — Я это сделаю!

— Не сомневаюсь, Иннокентий. Не сомневаюсь, друг мой.

Глава восемнадцатая

Такого ужаса Гена ещё не испытывал. Ядерный взрыв — это была его фобия. В детстве он увидел по телевизору документальные кадры взрыва Царь-бомбы на полигоне «Сухой Нос» на острове Новая Земля. Смотрел и внутри него всё леденело, а потом с ним случилась истерика. Отец с матерью долго не могли его успокоить. Образ растущего ядерного гриба потом преследовал маленького Гену во снах — он часто просыпался в холодном поту и плакал. Иногда глядел в окно, и воображение рисовало сметающую дома и деревья ударную волну, и снова на глаза наворачивались слёзы.

Повзрослел, а фобия никуда не делась. Если в каком-нибудь фильме была сцена с ядерным взрывом — «Терминатор — 2», к примеру, — Гена отворачивался, закрывал уши ладонями и какое-то время ждал, когда паническая атака схлынет.

И вот ему довелось увидеть этот кошмар воочию, не в кино. Он просто стоял у окна и глядел, как в чёрной пустыне разрастается ядерный гриб. Смотрел и не мог отвернуться, зажмуриться, да и вообще пошевелиться. Его словно бы парализовало. Леденящий ужас сковывал сознание, волосы стояли дыбом. Гена снова ощущал себя маленьким мальчиком, на которого обрушилась лавина страха.

Когда ядерный гриб замерцал и исчез, Гена упал на пол и потерял сознание. Очнулся спустя несколько минут. Сел, покрутил головой, глядя на обстановку комнаты взглядом безумца, промычал что-то невразумительное, пуская слюни.

А потом он увидел тёщу.

Анастасия Марковна словно бы выплыла из мрака и на губах её играла улыбка.

— Бедный, бедный мальчик, — прошептала она, и этот шёпот был подобен шуму ветра. — Не скучал по мне?

Открыв рот в безмолвном крике, Гена захлопал глазами. Где-то на задворках его мутного рассудка промелькнула мысль, что тёща мертва. Промелькнули и исчезла.

— Так и не поздороваешься со мной? — обиделась Анастасия Марковна. Она сложила на объёмной груди пухлые руки.

Сделав над собой усилие, Гена кивнул, затем снова замычал, что на его безумном языке означало приветствие. Он попытался подняться, но ноги пока не желали слушаться.

Анастасия Марковна медленно подошла к нему, наклонилась.

— Бедный, бедный Гена… Бедный маленький мальчик. Все только и хотят, что причинить тебе зло. Кругом одно тупое дурачьё. Это ведь неправильно, согласись?

Гена опять кивнул и замычал, что на этот раз означало: «Я с тобой полностью согласен».

— Несчастный маленький Гена… — глаза у Анастасии Марковны были очень печальные. — Ты ведь просто хочешь выжить, а дурачьё делает всё, чтобы этому помешать. Особенно проклятый старик со своим пистолетом. Он хуже всех.

— Х… хуже… в… всех, — сумел-таки произнести Гена. С его подбородка на грудь капала слюна.

— Да, да, несчастный маленький мальчик. Старик хуже всех! Подлый, злой старикашка с пистолетом… Он так тебя обидел, так напугал. И главное, за что? Ты ведь хотел, как лучше, ради всех старался. Даже ради дурачья из зелёного дома. Так ведь?

Он ответил затяжным мычанием. Сквозь пелену безумия в глазах пробились искорки гнева.

— Именно так, несчастный маленький Гена, — Анастасия Марковна погладила его по голове, хотя он и не ощутил прикосновения. — Именно так. И теперь ты знаешь, что дурачью ничего не нужно. Дурачьё хочет сдохнуть и утянуть тебя за собой. Но мы ведь этого не допустим, правда? Нет-нет, не допустим. Мы сделаем всё, чтобы избавиться от дураков. Только так ты сможешь выжить. Но вот что я тебе скажу, Гена… Никто не должен погибнуть. Я кое-что знаю об этом мире. Если кто-то погибнет, всё станет только хуже, и у тебя будет меньше шансов выжить. Единственный способ избавиться от дураков, это отдать их тем людям в пустыне. Ты понимаешь меня?

Гена отлично всё понимал. Каждое слово тёщи занимало особое место в его сознании — будто выставочные экземпляры в витринах.

— Но главное — избавиться от старика, — внушала Анастасия Марковна. — Он самый опасный дурак. Пока старик здесь, тебе не на что надеяться, так и знай.

Указав пальцем на окно, Гена вытаращил глаза и залепетал:

— Пи… пи…

— Да, несчастный маленький Гена, да. У него пистолет. И потому ты должен подгадать момент, когда старик потеряет бдительность. Ты должен за ним наблюдать, это ведь тебе по силам? Дураки ответят за свою глупость. Ну а сейчас тебе нужно хорошенько подкрепиться. Я чувствую, ты голоден, — она отошла в сторону. — Посмотри, что я приготовила для тебя. Кушай, кушай. Будешь хорошо кушать, вырастешь большим и сильным.

Лицо Гены озарила улыбка дебила. От восторга он даже застонал.

На полу была расстелена скатерть, на которой стояли блюда с различной снедью. От жареных куриных ножек поднимался пар. Ломти белого хлеба, нарезанная колбаса, салат оливье, селёдка под шубой — всё это буквально призывало Гену: ешь, набивай рот, наслаждайся вкусом!

— Приятного аппетита, — сказала Анастасия Марковна и отступила в темноту, полностью в ней растворившись.