Изнанка

Не-ет, дорогие товарищи генмайоры и иже с ними, не зря вас Аракелян в свое время предупредил — потреплют нервы народу и разведке эти сшизики. Всем шпионским нутром чувствовал подполковник — потреплют…

Тренькнул телефон.

— Слушаю… Ну что, Макс, выяснил что-нибудь? Ага. Так… Какой комплекс? Развлекательный? «Теплые сны»? Ну и названьице!.. А зачем тогда старый сносить надо было? Да я понимаю, что тебе невдомек. Ладно, спасибо.

Он медленно, словно боясь обидеть резким движением аппарат, положил трубку.

Бредятина какая-то, так-сяк… Развалили, вместо того чтобы переоборудовать, а это было бы явно проще и дешевле. Значит, что-то не подходило по формату. Что? Одна неизвестная. Привлекают сшизиков. Это второй икс. Или игрек — без разницы… Совсем старика запутали.

Таусонский поднялся, утомленно потягиваясь. Служба службой, а меж тем пора домой. Он надел пиджак и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь и дважды повернув ключ…

Возле высотки на Братиславской Павел Сергеевич зашел в ближайший мини-маг. «Хорошо бы сейчас водки стакана три накатить…» — подумал он и в смятении остановился возле отдела спиртных напитков.

Разномастные емкости обольстительно выпячивали свои гладкие бока, обклеенные красочными этикетками. Они так и намеревались прыгнуть в руку уморившемуся разведчику.

До радужных пятен зажмурившись, Таусонский отрицательно помотал головой, словно его кто-то настойчиво упрашивал взять пол-литра, и, быстро купив большую упаковку бифштексов, пошел прочь от соблазна. «Это все зло, — бурчал он себе под нос, пока поднимался в исписанном вандалами лифте на четырнадцатый этаж. — Это все от лукавого…»

— Кар-р-ртаво! — радостно сообщил попугай, заслышав шаги хозяина. — Пр-ривет, кор-рсар!

— Здаров, Жорик, — откликнулся Павел Сергеевич, зажигая газ на конфорке. — Жрать будешь?

— Жр-рать! Кр-р-реветки! — глубокомысленно изрек пернатый. — Жр-рать!

— Какие тебе креветки… — усмехнулся хозяин, выкладывая бифштексы на сковороду и досыпая в глубокое блюдце птичьего корма. — «Трилл» вон лопай, так-сяк.

— Тр-рилл, — недоуменно гаркнул Жорик и перепорхнул с колыхнувшейся гардины на хлебницу. Клюнул пару раз и гордо заявил: — Ср-рань.

— Ты мне тут еще поругайся! Запру. В клетку. Услышав жуткие созвучия последнего слова, краснохвостый уроженец африканских тропиков мгновенно выпалил: «Пр-риказывайте, я ваш покор-р-рный слуга! Я р-рад, что имею честь…» На этом словарный запас упитанного жако, видимо, истощился, и он, кося выпуклым глазом, принялся клевать свой ужин.

Проглотив несколько бифштексов, Таусонский положил тарелку в раковину, вытер руки и сказал, выходя с кухни:

— Не обдирай обои, дружище, а то сам знаешь…

— Чер-рвяк, — невпопад ответил ему в спину Жорик, снова устраиваясь на верхней кромке любимой гардины.

Рухнув в кресло, Таусонский нащупал пульт и включил телевизор. По первой программе показывали демонстрацию бодряков в Брянске, а приятный голос диктора сообщал, дескать, требования митингующих относительно повышения возрастного барьера для пользователей С-видения до 18 лет местное самоуправление проигнорировало. На втором, третьем и четвертом каналах крутили аляповатую рекламу. Пятый и шестой разражались спесивыми голосами каких-то политических дебатов… Павел Сергеевич вырубил ящик. Вот напасть! Посмотреть нечего! Новых дивидюков нет. Книги — точно не сейчас: буковки перед глазами прыгать будут от переутомления.

Тут его снова, как и час назад в отделе, дернул инстинкт натасканной ищейки. Пришедшее в голову сравнение не оскорбило разведчика, а наоборот — подзадорило. След, нужно взять след. Нечего расслабляться.

Пожалуй, стоит поближе взглянуть на строительство посередь Манежки, решил про себя Таусонский, набирая на панели старого С-визора простую комбинацию. Он разделся, выключил свет и повалился на кровать, тут же отключаясь после очередного рабочего дня… проваливаясь в неугомонную, полную жизни и событий ночь…

Приятных сновидений…

Мельком проглядев яркую рекламку загрузочного модуля, которая гарантировала «неповторимые сны для ваших домашних питомцев при использовании уникального «Philips DD-Pet», Таусонский вышел на один из оживленных перекрестков Александровского сада.

Серый монолит злосчастной стены возвышался в отдалении, подсвеченный здоровенными прожекторами. Мол, любуйся, народ честной, нам скрывать нечего. Строим забор посреди Москвы. А чего, жалко, что ли? Вон рядом уже без малого тысячу лет стоит один, из красного кирпича. А мы возведем из тусклого бетона…

Павел Сергеевич пошел по аллее вдоль Кремлевской стены, стараясь не наступать на скользкие ледяные проплешины. Мимо него пронесся дородный мужик в десантном комбинезоне, волоча за собой парашют, стропы которого нещадно путались под ногами у прохожих. Конный патруль СКСников лишь проводил придурка тоскливыми взглядами. Значит, так положено по сценарию. Фильм, наверное, какой-нибудь… Или передача. Сам черт их теперь не разберет, так-сяк.